― Поторопимся! Я сделаю что могу, Рин! ― ободряюще улыбаюсь в ответ и на пару минут возвращаюсь в свою нору. Быстро пытаюсь найти то, что поможет ребенку. Тревога болезненным комом собирается в груди. Тим — хороший мальчик, несмотря на малый возраст, всегда старается помочь матери и защитить младшую сестру. Такой же худой, как и все здесь. Проказник, но куда без этого.

Здесь эта семья — самые близкие для меня люди. Джек и Хельга вытащили меня из сильно поврежденного модуля примерно в десяти километрах отсюда. И долго, из последних сил тащили на отодранной дверце. По счастью, обошлось без серьезных внутренних травм и переломов. Но меня знатно оглушило, и не вытащи они меня из мятого, как консервная банка, корпуса, я бы спеклась заживо.

Не пожалели для меня и бесценных запасов воды. Не зная, кто я, спасали как своего.

Сгребаю почти пустую аптечку. Обезболивающего осталось очень мало, последние стерильные бинты, кое-как обработанные инструменты. И быстро выхожу. И молюсь про себя, чтобы этих остатков хватило оказать необходимую помощь. Уже признавая мрачную реальность. Не хватит.

Антибиотики. У меня их больше нет. Не занести инфекцию в таких условиях ― невозможно. А значит, придется снова спускаться под землю.

Принимая во внимание свое нынешнее состояние ― очень глупая затея. Но и по-другому не смогу. Смотреть, как в мучениях умирает маленький мальчик.

Кажется, я упустила момент, когда чужая семья стала так много значить для меня.

4. ГЛАВА 3. ПРЕИСПОДНЯЯ

Тремя годами ранее

Сосредоточенно мою руки дезинфицирующим средством. Эта простая процедура как медитация. Минуты собраться и настроиться на работу. Под размеренный гул системы воздухоочистки прокручиваю в голове нюансы текущего заболевания и план моих действий. Передо мной стоит сложная задача. Избавить лобную долю от агрессивной опухоли, сохранив при этом пациенту способность внятно изъясняться. Дать ему шанс прожить еще несколько месяцев и позволить его семье быть вместе, когда ценишь каждый день.

Эпоха роботизации и технологий за последние столетия шагнула сильно вперед, но до сих пор не может обходиться без рук и ума живого хирурга.

Следующий этап подготовки — газовый стерилизатор. Все знают, этого обеззараживания достаточно. Но кто из нас упустит возможность немного задержаться перед прозрачными окнами операционной и поразмыслить за тщательным мытьем рук?

Соседний автомат плотно затягивает мои руки в тончайший и прочный полимер. Пара шагов и вот я встаю перед дверьми помещения, в котором воспринимаю себя частичкой Бога.

Слышу писк разъезжающихся дверей. Щурюсь, привыкая к яркому свету. Ежусь от холода и вдыхаю запах присущий только операционной. Время смятений и выбора позади. На смену приходит холодная осознанность. Я собрана. Моя помощница Ани опускает микроскоп манипулятора над головой пациента на нужной высоте и запускает робот-контроль. План лечения я внесла в него накануне вечером, и это поможет мне не ошибиться. Ступаю к своему рабочему месту за пульт манипулятора. Пациент в полусидячем положении готов, как и вся моя команда. Ценю стабильность, поэтому каждый раз со мной одни и те же проверенные люди. Сдержанно киваю им, прикладывая глаза к окулярам. Ну что же, начнем…

Очнувшись от инъекции, что вероломно вколол мне Джонатан, тупо смотрю сквозь стекло транспортировочной капсулы на приборы модуля. Не сразу понимаю где я, но когда воспоминания возвращаются, становится дурно. В моей жизни было разное, но никогда прежде не хотелось выть от отчаяния. Разве что тогда, один раз, в далеком детстве…