К концу плавания Джеральд и Тимоти уже стали большими друзьями. Мальчик отличался сильной впечатлительностью и исключительно преданным характером. Он не отходил от Джерри ни на шаг, жадно ловя каждое его слово, и по всему было видно, что он очень боится потерять своего недавно обретенного друга. Джерри и сам привязался к этому странному, кроткому ребенку. Он не мог без содрогания подумать о том, что станется с Тимоти, когда его по прибытии в Саутгемптон отдадут в какой-нибудь приют (а такое развитие событий было вполне закономерно, поскольку никто из спасшихся пассажиров парохода не изъявлял желания усыновить мальчика). И Джеральд принял решение. У него имелись кое-какие сбережения, и он уже давно подумывал о том, чтобы оставить службу, купить небольшой домик в одном из приморских городков где-нибудь на южном побережье Англии, обосноваться там и всерьез заняться изобретательством. А теперь у него была веская причина претворить свой план в жизнь немедленно.

Итак, семь лет назад Джерри приобрел домик в Борнмуте и поселился в нем вместе с Тимоти. Время от времени он наезжал в Лондон навестить свою сестру (в те редкие периоды, когда она и ее муж бывали дома) и двух ее детей, Тома и Бетти. А с недавних пор, когда Джерри снял небольшую квартирку в Лондоне, на Олбэни-стрит, эти визиты стали куда как более частыми.

Тимоти, как правило, приезжал вместе с Джерри. И сегодня он тоже был здесь, сидел, скромно примостившись на краешке стула. При первом же взгляде на него становилось ясно, что это натура мечтательная и романтическая. У Тимоти были большие выразительные серые глаза, смотревшие на мир с тем смешанным выражением удивления и восторга, которое так часто можно встретить у поэтических натур. И действительно, Тимоти вот уже три года тайком писал стихи, и лишь недавно к великому своему удивлению обнаружил, что это его тайное времяпрепровождение ни для кого не является секретом. Впрочем, сказать по совести, Тимоти это не слишком огорчило.

С Бетти у Тимоти сложились настоящие, крепкие дружеские отношения. Бетти умела придумывать увлекательные игры, насыщенные разнообразнейшими приключениями. «О каждой из этих игр можно написать целую книгу, честное слово», – с восхищением говорил Тимоти. Однажды она задумала построить корабль, «чтобы он был совсем как настоящий, с мачтами, парусами и такелажем». К этой работе подключили Джерри; когда корабль был построен, он занял почти половину детской, но что это был за корабль! Настоящее произведение искусства! На этом корабле Бетти, Тимоти и команда, состоящая из тряпичных зверюшек (те взрослые, которые ничего не понимали в Бетти, постоянно дарили ей красивых фарфоровых куколок, которые, по словам вышеупомянутой юной особы, «годились разве на то, чтобы в качестве украшения пылиться на каминной полке», – ну, а Джерри, прекрасно осведомленный о вкусах своей племянницы, дарил ей только тряпичных зверей) объехали вокруг света, побывали в Австралии и Океании, в Южной Америке и в Северной, в Африке и в Азии, и везде переживали самые невероятные приключения: исследовали тайны древних цивилизаций, попадали в плен к индейцам, встречали диковинных, неизвестных науке животных, бродили по улицам старых городов, пропитанными экзотическими ароматами Востока, любуясь сооружениями самой необычной и причудливой архитектуры, и даже, бывало, изучали подводный мир и повадки тех опасных тварей, что его населяют.

Бетти была неистощима на выдумки. Будучи натурой совсем иного склада, Тимоти не уставал восхищаться энергией и смелостью своей кузины. Бетти же, постоянно трунившая над робостью и нерешительностью Тимоти, тем не менее признавала, что лучшего товарища для ее игр нечего и желать. И дружба их с годами только крепла, оставаясь при этом именно дружбой, без какого-либо намека на нечто так называемое «романтическое».