– Тогда садись наконец за стол, и мы побеседуем о твоем будущем.

Я вздохнула. Неужели она решила играть до конца?

– Меня заманили сюда под предлогом ужина с родителями, которых я не видела четыре недели, поскольку уезжала на практику в Нью-Йорк. Завтра утром я снова улетаю, теперь в Сент-Джон, и при всем уважении к вам не вижу повода беседовать сегодня о моем будущем. Потому что с ним я уже давно твердо определилась.

– Рейчел… – прошипела мама еле слышно.

– Мне действительно очень жаль, что я зря потратила ваше время, – обратилась я к Гамильтонам. – Однако меня зачислили в Нью-Йоркский университет. Занятия начинаются в сентябре. И я уже купила в Нью-Йорке квартиру.

Мама шумно поперхнулась.

– Когда родители приглашали вас на «встречу», – я изобразила в воздухе кавычки, – они знали, что я приняла решение несколько месяцев назад. К сожалению, отменить его невозможно. Не могу утверждать, что я не рассматривала Университет Торонто как вариант, в конце концов это отличное учебное заведение. – Я перевела взгляд на декана Гамильтон. Она одарила меня улыбкой, которую я истолковала как настоятельную просьбу продолжать. Наверняка дама как минимум три раза в месяц участвует в подобных собеседованиях для богатых избалованных студентов, которые замаскированы под ужины, инсценированные их родителями.

– Приношу вам извинения за потерю времени. Надеюсь, вы все же прекрасно проведете вечер. Я слышала, здесь невероятно вкусно готовят рыбу.

Я небрежным кивком головы попрощалась с родителями и уже хотела развернуться, но тут мама вскочила с места – причем так энергично, что из высокой прически выбились пряди. В попытке игнорировать ее я заторопилась к выходу. И все же она меня нагнала. Даже мягкий ковер не смог приглушить агрессивного стука каблуков.

– Рейчел, – прошипела мама, когда мы удалились от столика на достаточное расстояние и гости не могли нас слышать, – немедленно извинись перед мистером и миссис Гамильтон. Это неподходящий способ…

Я неохотно повернулась и решительным голосом перебила ее:

– Как раз это я и сделала. Извинилась за неприятную сцену, которую организовали вы, хотя не обязана нести ответственность за чью-то дурость.

– И что значит – «купила в Нью-Йорке квартиру»? Об этом и речи не было…

– Занятия начинаются в сентябре. Мне нужно где-то жить.

Она открыла рот, чтобы продолжить тираду, но я не дала ей времени на ответ. Развернулась – только волосы взметнулись в воздух – и широким уверенным шагом устремилась прочь из ресторана. Не обратилась в позорное бегство, а гордо покинула поле брани. Потому что ощущала себя как никогда свободной.

Сегодня родители в очередной раз пытались навязать мне свою волю. С меня хватит. Сыта по горло. Больше не позволю им манипулировать собой, внушать чувство вины и в конце концов заставить пойти на уступки. Хватит воплощать в жизнь их мечты взамен своих!

Я вновь обрела чувство собственного достоинства и в последние месяцы сделала огромный шаг вперед.

Теперь обратной дороги нет.

Слепящие прожекторы. Бурное ликование на трибунах. Восторженный рев тысяч глоток.

Я пропускаю все это сквозь себя. Ощущения такие, словно по телу проносится разряд в миллион вольт.

Нервы напряжены до предела. Я готов. Хочется танцевать на месте, чтобы дать выход переполняющей меня энергии; через несколько минут я выйду на поле и смогу выплеснуть ее.

Делаю шаг вперед. Комочки земли, попавшие под подошвы, утопают в коротко подстриженном дерне. Защитный нагрудник давит на плечи. Маска шлема ограничивает поле зрения, и приходится сосредотачиваться только на существенном. Я отфильтровываю шум и вспышки света, ворчание тренера, последние напутствия товарищей по команде, которые, проходя мимо, похлопывают меня по спине.