Голова кругом. Не понимаю, что происходит и откуда взялось болезненное состояние. Неужели можно простудиться на жаре? Температура в наличии, но нет других признаков гриппа или простуды: горло не болит, кашля и насморка нет. Мысленно грешу на еду с фуд-корта, хотя не слышала, чтобы на рынке давали несвежую пищу. Да и ужасное состояние не похоже на отравление.

Хочется дойти до кухни, чтобы выпить воды, но нет сил встать. Как только пытаюсь подняться с кровати, голова кружится, а боль возрастает. Мутит не по-детски.

Решаю, что нужно успокоиться. Полежу немного. Может быть, усну. Во всяком случае, в таком состоянии не стоит ждать большего, а будить ребят нет желания. Но ни успокоиться, ни уснуть не удается. Ворочаюсь с одного бока на другой.

Мучения длятся минут двадцать, и рука хватает телефон. Решаю написать ребятам хотя бы эсэмэску в надежде, что один из них не спит. Маловероятно, но все же. Дрожащими пальцами набираю сообщение о том, что плохо себя чувствую. Прошу подойти и помочь.

Телефон падает рядом с подушкой. Откидываюсь на спину, чтобы перевести дух. Тяжело писать. Голова раскалывается даже от незатейливого процесса.

Мучаюсь несколько минут, но не получаю ответного звонка или сообщения. Рука снова тянется к трубке. Надо набрать самой, чтобы ребята проснулись. Больше не в силах терпеть непонятную боль, которая невообразимо истязающую меня.

Едва беру в руки телефон, в прихожей слышатся шорохи. Через несколько секунд дверь в комнату отворяется. На пороге – заспанная Мира.

«Как хорошо, что опять забыла запереть входную дверь», – думаю я. В таком состоянии невозможно встать с постели.

Девушка включает светильник в коридоре. Дверь в спальню остается открытой. Свет из прихожей тускло освещает комнату. Мира подходит к кровати.

– Что случилось? – спрашивает подруга полушепотом. Присаживается с краю. Вижу, что едва раскрывает глаза. Длинные рыжие волосы не уложены, будто девушка недавно встала с постели. Выходит, разбужена ночным сообщением. Чувствую неловкость.

– Высокая температура, озноб и странная усталость, – бормочу я, – не встать, потому что при подъёме кружится голова. Сильно мутит. Пока писала эсэмэску, состояние ухудшилось. Не понимаю, что со мной. Загадочная тропическая простуда? Или, может быть, отравление местной пищей?

Мира наклоняется ближе, рука трогает лоб.

– Денге, – произносит Мира через несколько секунд.

– Что?

– Лихорадка денге. Слышала, что в последнее время на острове эпидемия.

– Что за денге? – тревожусь я. Кровь холодеет в жилах. Никогда не слышала об этой болезни. Смертельная?

– Лихорадка денге распространена в Юго-Восточной Азии, – отвечает Мира, – передается через укусы комаров. Инфицированное насекомое пьет кровь человека, и происходит заражение. Очень жаль, но лихорадка не проходит за один день. Обычно лечение занимает неделю или две.

– И что же делать? Как вылечить? – слышу в своём голосе тревогу.

– В больницах денге не лечат, вакцины тоже нет, врачи до сих пор не смогли придумать. Обычно перебаливают дома до тех пор, пока лихорадка не проходит сама.

– Болезнь опасна? – спрашиваю, а внутренности сжимаются.

– Да, были и смертельные случаи.

Ахаю, глаза округляются.

– Но не переживай. – Мира дотрагивается до руки. – Есть хорошие люди, помогающие справиться с болезнью намного быстрее и легче. Наберу их.

– Кого? Прямо сейчас? В три часа ночи? – восклицаю я. – И без того неудобно, что пришлось разбудить тебя. Не хочу поднимать на уши незнакомых людей.

– Ничего страшного, моим друзьям привычно помогать в позднее время суток. Не первый случай, – произносит Мира. – Сейчас наберу Луукаса.