Девушка засмеялась.

– Да, точно, ты всегда приходила с ним. А где он сейчас? Где Баарион?

При упоминании этого имени, Гиилюс невольно схватился за раненое плечо, и Даалия сощурила глаза.

– Ты ранен: осторожно держишь руку, и под рубашкой просвечивает повязка. Давай посмотрю. Проходи в дом.

Она мотнула головой, взбегая по ступенькам и распахивая перед Гиилюсом дверь.

В детстве он не раз бывал здесь. Обстановка почти не изменилась. Скамеечки из ветвей деревьев, накрытые мехом, большой стол, посуда в цветочек, расшитые бутонами и зеленью полотенца, книги на полках, лестница наверх, запах акации.

– Сними рубашку, – бросила Даалия через плечо, открывая дверцы с первого взгляда незаметного в стене шкафа.

– А, – Гиилюс замялся, стоя у двери, – это удобно?

Девушка повернулась и подошла к нему, сжимая в руке прозрачную баночку, и широко улыбнулась.

– Мой брат взял в руки меч раньше, чем научился ходить, так что поверь, я видела мужчин целиком, – она засмеялась. – А уж каких только ранений не насмотрелась. И как думаешь, кто смазывал его разбитые коленки и синяки? Уж точно не мама с папой.

– Почему? – спросил Гиилюс, стаскивая через голову рубашку, а потом аккуратно снимая её с раненого плеча.

– Они вечно заняты работой, – махнула рукой Даалия и, усадив Гиилюса на скамью, принялась разматывать повязку, наклонившись так близко, что он почувствовал цветочный аромат её волос.

– Однажды Баарион… – сказала девушка, снимая с раны последний слой приклеившейся ткани, и это имя совпало с моментом боли, когда лопнула плёнка запёкшейся крови, Гиилюс сжал губы и схватил Даалию за руку. Он посмотрел в её глаза и увидел глаза Баариона, который спрыгнул с лошади и вытащил меч, будто они и не были никогда друзьями.

– Эй-эй, ты что? – девушка пыталась вырвать руку, и только сейчас Гиилюс заметил, что держит её слишком крепко. Он разжал пальцы и отвёл взгляд в сторону.

– Прости, больно.

– Понимаю, – покачала головой Даалия. – Рана глубокая, но тот, кто это сделал, не хотел тебя убить, скорее, вывести ненадолго из строя.

«И ему это удалось», – Гиилюс вздохнул, подумав о человеческой девушке, которую он не смог защитить, и не было известно, что с ней теперь. Но он пришёл сюда не просто так и позволил Даалии возиться с его раной только для того, чтобы расспросить о брате.

Эльфийка наложила на рану мазь, пахнущую жиром. Кожу припекло, и Гиилюс втянул сквозь зубы воздух.

– Что это?

– Немного жжёт, да? – засмеялась Даалия и, сложив губы трубочкой, подула на рану. – Это яд, но к завтрашнему вечеру твоя рука сможет действовать в полную силу.

– Не знал, что ты разбираешься в ядах.

Девушка улыбнусь и принялась разливать по чашкам отвар, а по комнате расплылся запах мяты. – Расскажи, как ты живёшь, чем занимаешься? – спросил Гиилюс, понимая, что пора выводить разговор в нужное ему русло.

– Я почти всегда одна. Родители в Городе Мастеров, у них там много работы.

– А что же брат?

– Он слишком занят на службе. Только вчера их корабль отплыл в Восставшие Земли.

– Здесь был корабль? Странно, Темноликий не говорил мне, а ведь он не мог этого не знать.

– Корабль не подходил близко, чтобы не сесть на мель. Так безопаснее. А ты служишь Темноликому?

– Я служу в войске Земли Предков и живу в замке. Если хочешь, я вас познакомлю, а ещё можешь у нас погостить. И тебе там будет чем заняться. Давай, а? – предложил Гиилюс, отчего-то искренне надеясь, что она согласится, но с тенью сомнения, что стоит её подпускать так близко.

– Я не могу оставить дом, понимаешь? Ты ведь видел уродливых эльфов с серыми лицами, что шныряют по Земле Предков? Но денёк погостить в замке не откажусь.