– Сегодня тебе вынесен окончательный приговор, – отец сжал губы. – Пожизненное изгнание без права возвращения в Великий Лес.

Не веря своим ушам, я переспросил:

– Изгнание? Не казнь? Не заключение?

– Изгнание. Я многое отдал за то, чтобы спасти тебе жизнь, сын. Я виноват перед тобой. Я видел, насколько избалованным и испорченным рос твой брат, но так и не решился преподать ему серьёзный урок. Ты же знаешь, как долго и отчаянно мы ждали его появления на свет… Я был недостаточно строг с ним. Избаловал одного сына и из-за этого лишился двоих, – отец отвернулся к каменной стене, справляясь с эмоциями.

– Мать не придёт? – без особой надежды спросил я.

– Нет. Она считает, что ты должен был уступить Ланадриэль брату. Мы бы даже смогли устроить их брак, если бы кто-то из вас троих рассказал о том, что происходит, – с горечью ответил отец.

– Не думаю, что она нужна была ему в качестве жены… – усмехнулся я.

– Ты должен был прийти ко мне! – отец резко повернулся и сжал кулаки. – Я бы принял меры, лишил бы его титула, наконец! Чаша моего терпения и так была переполнена!

– Теперь этого уже не изменить. Я был настолько глуп, что позволил себе по-настоящему полюбить женщину. Больше я такой ошибки не совершу. Сейчас, когда я думаю об этом, то не понимаю, как я вообще мог быть так слеп? Она же играла мною!

– Не все женщины одинаковы, сын. В другой мир ты придёшь без обязательств, и я от всего сердца желаю тебе найти своё счастье, – отец положил ладонь мне на плечо, и несколько секунд мы молчали.

– Когда? – спросил я.

– Сейчас.

– Какой мир?

– Этого я не знаю. Один из Основного списка. Выбор будет делать Советник. Это его право, как потерявшего дочь, – отец до боли сжал моё плечо и отвёл взгляд.

Значит, ждать хорошего не приходится. Это будет худший из обитаемых магических миров, пригодных для жизни и известных нам. Ну что же, лучше так, чем год за годом гнить в темнице.

Вслед за отцом я вышел на улицу. После полугода в камере даже воздух тут казался сладким. Отец передал мне внушительного размера рюкзак.

– Здесь золото, камни, артефакты, одежда и еда. То, что может тебе понадобиться в другом мире. Прощай, сын.

– Прощай, отец, – я крепко обнял его и вгляделся в родное лицо в последний раз, – и прости.

– И ты прости меня, сын. Будь счастлив.

За день до описываемых событий

С группой не сложилось с самого начала. Как я ни надеялась вписаться в новый коллектив, но всё пошло по старому, известному ещё со школы сценарию.

Сначала дали кличку – Сова. И если бы дело было только во внешности… Перед одной из первых лекций в аудиторию забежал мышонок. Девушки завизжали, парни начали его пугать и швыряться скомканной бумагой. Стало жалко крохотного пищащего от ужаса зверька, один из одногруппников его чуть книжкой не прибил. Я всего-то хотела выпустить мышонка на улицу. Но когда меня угораздило его поймать и вынести из класса, по возвращении мне уже выдали прозвище. И спросили, вкусная ли была мышь.

В общем, уже третий год я была Совой. Одногруппники с удовольствием у меня списывали, даже звали в группы на практические занятия, но вне института со мной никто не общался. Девочки тут были другие, не такие, как я. Холёные, загорелые, красивые и уверенные в себе.

За кличку было обидно. Мне, конечно, хотелось с кем-нибудь пойти на свидание, может быть, даже начать встречаться. Но я была Совой – корпела над книжками, сдавала рефераты досрочно и имела повышенную стипендию. Никому в голову не придёт сказать: «сексапильная, как сова». Вот и про меня так не говорили. А втайне хотелось. Однако ни у кого интереса я не вызывала. Даже тощий прыщавый Славик не обращал на меня внимания, прожигая взглядом красотку Вику.