– Уэст – это тот парень, которого я заменяю?

Ее улыбка слегка меркнет, как будто она вспоминает что-то, о чем предпочла бы забыть.

– Да. Он окончил колледж и решил уехать отсюда как можно дальше. В любом случае он был непутевым. Вечно валял дурака, раздражал и… – ее голос затихает. – Неважно. Лучше расскажи мне о себе, Хэлли Джейкобс. Что привело тебя сюда?

Некоторое время я раздумываю, стоит ли приукрасить свой ответ или быть честной до конца. Уилл порвал со мной, и все наши общие друзья удалили меня из групповых чатов, отчего мой телефон практически все время молчит. Я избегаю звонков своей мамы, чтобы она не спросила меня о нем. И в то же время уговариваю себя, что заниматься с ним сексом, чтобы удержать его, ничем не лучше одиночества, которое сейчас испытываю, потому что он ни разу не позвонил, чтобы узнать, как у меня дела.

В общем, мне особо нечего терять. Если солгу ей, то от этого не выиграю.

– Мой парень порвал со мной, а люди, которых я считала своими друзьями, отвернулись от меня, что было неудивительно, потому что в глубине души я знала, что они были его друзьями. Но мне все равно очень неприятно. Так что теперь я делаю то, что нравится мне, но в то же время получаю необходимый опыт, чтобы однажды все это мне не аукнулось. – Ками молчит как минимум на три секунды дольше, чем мне бы хотелось.

Затем она улыбается.

– Мы с тобой отлично поладим.

Хэлли

У меня такое чувство, что я нахожусь на концерте группы One Direction, и не в хорошем смысле. Моя сводная сестра обладает целым рядом талантов: гимнастика, спасение растения от гибели и, как ни странно, умение кинуть на деньги любого во время игры в бильярд, но я могу с уверенностью сказать, что пение в их число не входит. Плавный вокал Зейны сменяется нестройным визгом, доносящимся из динамика моего ноутбука.

– Джиджи, – стону я, убавляя громкость.

Она не слышит меня из-за убийственного звучания песни What Makes You Beautiful в ее исполнении или, что более вероятно, просто игнорирует меня.

– Джи! – На этот раз повторяю громче, пробегая глазами по одной и той же строчке в третий раз. – Джианна Скотт! Не могла бы ты, пожалуйста, заткнуться к чертовой матери?

Музыка внезапно смолкает, и я наблюдаю, как она снова возвращается к нашему видеозвонку.

– Ты что-то сказала?

– Я не могу сосредоточиться на твоем эссе, когда ты орешь, как Джой, когда та голодна. – Сомневаюсь, что она достаточно взрослая, чтобы помнить такую группу, как One Direction, но мама нашла все мои старые диски, когда наводила порядок в гараже, и теперь они стали последним увлечением Джиджи.

– Что, если я захотела стать певицей? А ты просто разрушила мои мечты, и из-за этого я стала злодейкой? – Она выпрямляется на офисном кресле и скрещивает руки на груди, демонстрируя тем самым, как я полагаю, свое неповиновение. Ее густые каштановые волосы заплетены в две косы, перевязанные розовыми лентами, и лежат прямо над логотипом толстов…

– О боже, это же моя толстовка! Что я говорила о том, чтобы ты не рылась в моих вещах, когда я в колледже? Она даже не твоего размера!

– Как тебе мое эссе? – спрашивает она, полностью уклоняясь от темы, на что способен только бесстрашный пятнадцатилетний подросток.

– Я еще не дочитала, потому что не могу сосредоточиться из-за твоего представления. Просто помолчи пять минут, и тогда я закончу, а ты сможешь вернуться к своему концерту. – Джиджи проводит большим и указательным пальцами по губам, будто закрывая рот на замок, и я возвращаюсь к чтению эссе о романе Оруэлла «1984». – Спасибо.

Я успеваю прочитать еще две строчки, прежде чем она начинает барабанить пальцами по столу и напевать что-то похожее на мелодию «Лучшая песня на свете».