– Необычно.

– Необычно? – переспрашиваю я.

– Ну, да. Необычно, – пожимает она плечами. – На самом деле всё замечательно, просто я скучаю по тебе. Мне кажется, я выбрала не совсем удачное время, чтобы переехать.

– Брось, Ева. Я справляюсь. И мне не нужно каждое утро возить тебя в колледж, – смеюсь я.

– Значит ты рада была избавиться от меня? – шутит она.

– Конечно нет. Ты об этом знаешь. Но я рада, что наш с папой развод случился сейчас, а не когда у тебя был переходный возраст. Иначе я сошла бы с ума.

– Неужели я была такой несносной?

– Не то слово. – Я улыбаюсь, нежно треплю её по щеке.

Мы какое-то время молчим, глядя на ровную гладь воды, по которой медленно плывут утки.

– Меня не покидает ощущение тревоги, – снова начинает разговор Ева, уставившись на свои кроссовки.

– Выбрось эту ерунду из головы, хорошо? Всё будет в порядке, вот увидишь, – успокаиваю её, притягивая к себе. Она кладёт мне голову на плечо. – У тебя начинается взрослая, самостоятельная жизнь. Это всегда волнительно.

– Мам, тебе нужно купить собаку.

– Зачем? – Я отстраняюсь от неё, сжимая предплечья, заглядываю в глаза дочери. Она так похожа на меня в молодости.

– Чтобы не было скучно… и страшно…

– Так, – говорю я, вставая со скамьи. – Во-первых, я не маленькая девочка, чтобы бояться приведений, которые ночью вылезают из шкафа или из-под кровати. Во-вторых, я очень ценю то, что ты беспокоишься за меня, но это действительно лишнее. А в-третьих, я хочу прогуляться с тобой по магазинам. Мы так давно этого не делали!

Стою, широко улыбаясь, ожидая её реакции. Эти разговоры нагнетают обстановку ещё больше. Мне нужно абстрагироваться от всего этого, а все вокруг наоборот ставят на этом акцент. Это со мной что-то не так или с моим окружением?

– Хорошо, – неуверенно отвечает Ева и тоже встаёт со скамьи. – Но собака тебе всё равно нужна!

– Никаких собак! – отрезаю я, подхватывая её под руку. – Её нужно кормить, с ней нужно гулять, от неё будет куча шерсти. Второй ребёнок. Я к этому не готова.

Ева фыркает, но не отвечает. Понимает, что спорить со мной бесполезно.

– Кстати, не подскажешь, куда делся мой родной отец и кто этот человек, который мне звонит каждый день и спрашивает: как мои дела, чем я занимаюсь, хорошо ли я питаюсь, какие оценки я получила, как продвигается подготовка к дипломной работе, и прочее и прочее??? Каждый божий день!

– Правда? Не похоже на него, – задумчиво отвечаю я.

– И я о том же! Он будто решил наверстать всё упущенное время. У него всё в порядке?

– Кажется, у него какие-то проблемы. Но не думаю, что это серьёзно. У него всегда была привычка преувеличивать. Наверное, он понял, как дорога ему семья только после того, как её потерял. Хотя, по сути, потерял он только меня. Ты же с ним хорошо общаешься, хоть и злишься.

– Мне, как и тебе, нужно время, – пожимает она плечами. – Я не веду с ним задушевные беседы, как раньше. Я зла на него. Может поэтому он и чувствует себя не в своей тарелке и пытается навязать мне своё общение?

– Пойми, Ева. Ты не должна вставать ни на чью сторону. Тем более, мы всё решили с ним мирным путём, по обоюдному согласию. Это только наши дела, которые тебя никак не должны касаться и не должны влиять на твоё к нему отношение. Теперь я буду чувствовать себя камнем преткновения между вами. Это неправильно.

– Не то, чтобы я не хочу с ним разговаривать. Просто это происходит интуитивно, на подсознательном уровне, понимаешь? Когда я его вижу, или слышу, перед моими глазами сразу возникает картинка, как ты страдаешь. Я это наблюдала не год и не два, а всю свою жизнь.