– Хотим стриптиз! Хотим стриптиз!

Это было действительно страшно. Хо пришлось спасаться от них, карабкаясь по шесту. Так и проснулся с криком и в холодном поту. Он резко сел, стараясь успокоить дыхание.

– Ужас! Ужас! Надо было придумать что-нибудь попроще. Например… разбить вазу о голову мадам Шо.

Окончательно придя в себя, детектив Хо включил голоктер и занялся поисками этой самой мадам Шо и её, хорошо разбирающегося в яйцах, мужа.

***

В комнате допросов в одиночестве сидел мужчина по виду средних лет. А в это время Гаррет со своими сотрудниками находились в комнате наблюдения и через зеркальное окно наблюдали за задержанным.

– Хо, ты уверен, что это он виноват в деле с яйцами? – шеф заметно волновался. Не каждый день приходилось иметь дело с задержанными.

– Определённо это он.

– Слушай, если сомневаешься, пока начальство не пришло, давай его отпустим и извинимся.

– А чего это мы будем извиняться?       – возмутилась Карланда. – Хо заварил кашу – пусть и расхлёбывает!

– Говорю вам – это он! – настаивал детектив Хо.

Тут в комнату наблюдений открылась дверь и вошёл усатый пожилой мужчина строгого вида.

– Начальник Нил, проходите, – шеф предложил вошедшему сесть за стол, на котором находился пульт наблюдения и связи с комнатой допросов. Нил приблизился к окну, внимательно рассматривая задержанного.

– Что-то я сомневаюсь, что это преступник. У него же на лице написано – подкаблучник. До вас это дело в стольких отделах побывало, а вы вдруг решили отличиться? За сутки нашли. Не странно ли?

Задержанный выглядел подавлено, часто вздыхал, ёрзал на стуле. Он был без наручников, но совесть не позволяла ему встать с места. Раз сказали сидеть, он и сидел. Мужчина догадывался, что через широкое во всю стену зеркало за ним ведётся наблюдение – видел в фильмах. И от этого чувствовал себя всё беспокойнее. Внешне он был не особо привлекателен: грубые черты лица, тяжёлые, нависшие над глазами брови, нос с горбинкой, впалые щёки, квадратный подбородок. Увидев его фото, Хо недоумевал, что мадам Шо могла в нём найти? Но ведь они прожили душа в душу семьдесят лет. Это ей на вид было чуть больше тридцати.

– Детектив Хо никогда не ошибается, – искренне заверил Артос.

– Допустим, – отозвался начальник Нил. – Кто будет допрашивать?

– Хо и допросит, – шеф кивнул ему. – Мы сами не знаем, чего ему именно этот человек понравился. Иди, Хо. Не подводи меня, а то все расходы, связанные с его доставкой, с тебя взыщу.

– Слушаюсь, шеф! Только не вмешивайтесь, какую бы я пургу не нёс. Всё это исключительно с целью его расколоть. Я прежде никого ещё не допрашивал. Волнуюсь чутка.

И подмигнув Челине, которая втайне сама бы с радостью взялась за допрос подозреваемого, направился к выходу.

– Странный твой детектив Хо, – обратился к шефу начальник.

– О, и не говорите, я постоянно предлагаю ему перейти в другой отдел. И сам не идёт, и его никто брать не хочет. Может вы посодействуете?

– Не уверен. Посмотрим, как он подозреваемого расколет. Там и решу.

Нил сел за стол и проверил включена ли громкость и запись на устройстве.

Хо действительно волновался. Первый раз и столько глаз будут наблюдать, и начальник чего-то припёрся – без него будто бы не разобрались. Это не во сне – отчебучишь что-нибудь эдакое и всё тебе с рук сходит. Тут опозоришься и до конца жизни будут припоминать.

«Детектив, который не смог расколоть преступника!»

«А… Хо – это тот, которого расколол сам преступник?»

«Не-е, ну это было бы уже слишком!»

Хо помотал головой, разгоняя беспокойные мысли, и решительно вошёл в комнату допросов.

Задержанный вздрогнул, настороженно уставившись на вошедшего. Хо отлично помнил уроки на курсах по допросу подозреваемых. Главное правило: «Вопросы здесь задаю я!». Короче, не позволять подозреваемому о чём-нибудь спрашивать. Задаёт вопросы всегда главный в допросном деле, а главный сейчас он. И Хо сходу начал вступительную речь.