Игорь опустил все папки на стол и подтолкнул их к Глебу. Тот вцепился в них мёртвой хваткой и едва заметно кивнул.

– Передашь адвокату. Или лучше нам сделать это?

Глеб отрицательно покачал головой.

– Сам передам. Не отберут. Спасибо, – он протянул Игорю руку, и тот сразу же пожал её.

Глеб перевёл взгляд на меня:

– Как работа? Ни во что не вляпалась?

Игорь фыркнул. Я бросила на него гневный взгляд.

– Лера вляпалась в твой проект, – ответил Игорь, не сводя с меня насмешливого взгляда. – Теперь то ли она шпионит за Женей с Олегом, то ли они за ней, кто знает. Как раз вчера были первые переговоры.

– И как? Заключили сделку? – Глеб напряжённо смотрел на меня.

– Заключили, – я кивнула, – навязали им наших юристов и помощь в оформлении документов по налогам.

– Кстати, – вставил Игорь, – а почему так долго заключали эти договоры? Ведь ты же не один день занимался этим проектом, – он взглянул на Глеба.

– Мы слишком долго уламывали их на наши условия. Подписали пару ничего не значащих контрактов на наших переводчиков и помощь в поиске аренды. Получили деньги, из которых я как раз увёл немного. А потом они решили предложить нам своего переводчика. В общем, контракты менялись огромное количество раз, каждый договор был предварительным, и по каждому французская сторона выплачивала неустойки. Когда мы заключили один из последних договоров, я понадеялся, что они не решатся снова менять условия. А они поменяли. Так я, видимо, и попался. Так что, – он бросил на меня серьёзный взгляд, – даже не рассчитывай, что на этом всё закончится. Уже давно бы послать этих горе-предпринимателей, но договор на сотрудничество с ними действует вплоть до полного удовлетворения их требований.

Я вздохнула. В любом случае у меня не было выбора. Отказаться от проекта я не могла. Внезапно у меня в голове возник вопрос, и я повернулась к Игорю:

– Ты ведь понимаешь, что подставляешь себя этими бумагами? – и почему эта мысль пришла мне в голову только теперь?

– Конечно, – он мягко улыбнулся, – поэтому я ничего тебе и не говорил. Кто знает, вдруг ты отказалась бы от подобных жертв во имя справедливости. Похоже, ты принимаешь жертвы, только если идёшь на них сама.

Я ничего не ответила. Тот, кто выкинул эти бумаги в корзину Игоря, знал, что делал, и, конечно же, как только Глеба освободят, этот человек наверняка сразу поймёт, что к чему, и Игорь попадёт под удар.

– Почему они не стали судить тебя за кражу? – я рассеянно взглянула на Глеба.

– А кто их знает, – тот пожал плечами. – Думаю, у них как минимум не найдётся доказательств, подтверждающих то, что я увёл часть денег у них из-под носа. Все договоры юридически достоверны, но не факт, что в итоге до налоговой доходят именно эти, а не другие данные. Судить меня – значит, предоставить реальные цифры. Думаю, именно это стало проблемой.

– Значит, директор точно в этом замешан, – произнесла я задумчиво. – Уклонение от налогов в его интересах.

Глеб пожал плечами.

– Необязательно. Может быть, он проводит все эти операции через подставное лицо. И обращаться в суд – значит, навредить именно этому лицу. Вряд ли директору есть дело до этого человека. А вот сам человек мог узнать о том, что меня собираются засудить за кражу, и понял, что тогда сядет рядом. И решил подставить меня другим способом. И директор доволен – всё-таки отстранил от дел, посадил, если, конечно, он вообще был в курсе того, что я умудрился провернуть, и подставное лицо счастливо – можно продолжать передавать нелегальные данные, не опасаясь, что поймают.

Я тяжело вздохнула и ничего не ответила. Меня радовало, что нашлись доказательства непричастности Глеба к убийствам, однако я не была уверена в том, что, выйдя на свободу, он будет в безопасности. Тот, кто подставил его один раз, сможет сделать это снова. А убийцу вряд ли вычислят.