– Просто она такая горячая, что я почти обжёгся.

Вокруг начинается настоящий хаос из звуков. Я на ватных ногах поднялась и успела произнести лишь, что мне нужно выйти, прежде чем с всех ног побежать в туалет. Я буквально не могла дышать, губы горели, щёки и всё тело – сплошной огонь. Видимо, я всё же простудилась и теперь у меня температура. Меня буквально лихорадило, будто вот-вот я свалюсь с ног.

Едва добежав до туалета, меня вывернуло. Я успела проклясть всё – от мерзкого тоника до Вадима. Я выпила только лишь два стакана, а чувствую себя просто невыносимо.

– Алло, мам…

Это было единственное, что я сейчас захотела сделать это позвонить самому близкому человеку. Я ополоснула водой лицо, прижимая ладонь к лбу.

– Я похоже простудилась, мне кажется, у меня температура.

Мама знала о том, что меня мучили головные боли и недомогание, и теперь упорно отправляла меня в общежитие, чтобы я выпила лекарства и ложилась спать. Волнение в её голосе не хотелось слышать, однако держать её в неведении я не могла.

– Зайка, выпей таблетки и ложись спать, – на фоне что-то шуршало, и я плохо слышала её. – Это нормально, ты перенапряглась и ещё выпила. Измерь температуру и напиши мне, хорошо?

Уже в комнате я померила температуру, обнаружив, что мне буквально нужно вызывать скорую. Градусник показывал 39.5, но маме я так и не успела отправить сообщение, заснув с телефоном в руках.

На следующий день я только успела сказать Ане с утра, что сильно заболела, прежде чем вновь уснуть. Мне снился кошмар. Уже знакомый мне кошмар.

Я ступала босыми ногами по мокрой траве, чувствуя, как мелкие камушки врезаются в ступни. Вокруг было много деревьев, высоких, будто бы намного выше пятиэтажного дома. Они были окутаны плотным туманом и слегка подсвечивались светом Луны, бросая тень на озеро впереди. Я видела, как спокойна вода, несмотря на ощутимые порывы ветра.

Услышав голос, я встрепенулась и мне показалось, что раньше я его уже слышала.

Он тихо напевал незнакомую мне песню. Чем ближе я подходила к озеру, тем громче пела женщина.

Шёлком стелиться туман,

Ничего средь не видать.

Ковен ждёт пророчества,

Оно исполниться опять.

Я ступала вперёд, пока пальцы ног не коснулись кромки воды. Она была ледяная, но мне не хотелось отпрыгнуть, наоборот, я чувствовала, что должна пройти дальше и окунуться с головой. Песня звала все дальше и с каждым тяжелым шагом, я чувствовала, как нагревается вода. Ноги затягивало в илистый песок озера, заставляя выть от боли в ступнях. Оглядевшись по сторонам, я увидела дорожку в гору, на которой стояла женщина. Она выглядела как тень, без лица, но я знала, что это она пела песню.

Я с трудом дошла до середины озера, однако на удивление вода была мне лишь по грудь. От воды шёл пар, а женщина вдали все также пела песню, повторяя одни и те же строчки. Проведя рукой по глади воды, я обожглась, протянув руку к груди. Неожиданно я поняла, что стою буквально в кипящей воде. Пузырьки лопались, превращаясь в пар.

Я развернулась, чтобы быстрее добраться обратно до берега, но спотыкнулась о подводный камень и с головой погрузилась в воду. Тело обожгло будто огнём, и я закричала, видя перед глазами уже не дно озера, а разгоревшееся пламя.

Вскочив на кровати, я закричала, хватаясь за грудь. Казалось, что лёгкие уменьшились от недостатка кислорода, и я не могла вздохнуть.

– О Боже!

Я поняла, что задыхалась не от страшного сна, а от полыхающей комнаты! Огонь окружил кровать, поглощая её и обжигая мне ноги. Прижав руку к носу, я побежала к двери, но та оказалась запертой.

Я дёргала ручку, открывала и закрывала замок, но было заперто. Паника охватила меня, и несколько раз ударила кулаками о дверь, крича о помощи. Подбежав к окну, открыть его я тоже не смогла, а после увидела, как огонь переместился на висящие рядом с кроватью шторы. Он был ярко-алого цвета с проблесками фиолетового, и будто не собирался касаться меня. Обожжённые ноги выглядели здоровыми, но глаза не обманывают – комната горит.