– Вот как значит, – медленно, словно жвачку, тянет слова Охотник.

Потом отходит в сторону, кивает подручным, и те, обрадованные, что можно наконец-то пустить в дело кастеты, угрожающе надвигаются на наглеца. Да, вот это плохо, получить удар будет весьма некстати. Ну да ничего…

– Эй, Косой! – насмешливо бросает Анджей, глядя в глаза сопернику, но при этом не выпуская из поля зрения второго. – А ты, часом, не в конкурсе на самую страшную рожу участвуешь? Так тебе, наверное, одноклассники сказать забыли, что он уже кончился! Или ты не играл?!

Косой на такую реплику реагирует именно так, как и предполагал мужчина. Умом он не отличается и, видимо, Свен его держит в качестве кувалды, так что парень с ревом бросается на Анджея. Но тот легко уворачивается, кулак врезается в кафельную стену, и старая плитка идет трещинами, а потом с грохотом осыпается на пол. Анджей, тем временем, успевает взять Косого в захват и развернуть, выставив перед собой живым щитом, как раз вовремя, чтобы подставить его под удар Волка. А у того – тяжелый кастет с шипами, и сила инерции – страшная штука. Слышится треск, ребра ломаются, как сухие ветки. Косой издает невнятный вопль, и Анджей, не дав им опомниться, бросает обмякшее тело в Волка. Это происходит очень быстро, вряд ли схватка длилась больше минуты.

Свен молча наблюдает за происходящим, поигрывая ножом, и пока его дружки неуклюже пытаются встать, глядит на Анджея в упор. Тот отвечает вопросительным взглядом и разводит руки в стороны, мол, ну давай, видишь, я не вооружен. Но все-таки у лидера этой банды есть мозг. Может, не очень развитый, да, и все равно побольше, чем у этих двух имбецилов на полу.

– Ты это зря, братиша, – наконец говорит Свен, пробуя ногтем лезвие ножа. – Мы все равно твою фарму заберем.

– Да на кой она вообще тебе сдалась? Думаешь, это какой-нибудь веселый наркотик?

– Нет. Ты не один такой умник. Мы тоже хотим свалить отсюда, когда придет время.

– Какое еще время? – спрашивает Анджей, вытирая кровь с подбородка.

– То самое, – осклабившись, поясняет Свен, – когда придет Большая «Ч». И вот когда она попытается втиснуть сюда свою жирную задницу, я хочу быть далеко.

– Тебя это не спасет.

– Посмотрим.

Анджей принимает боевую стойку.

– Хочешь со мной подраться?

Несколько секунд Охотник оценивающе смотрит на него, раздумывая, стоит ли оно того.

– Не в этот раз, – наконец, решает он, – но не расслабляйся.

Свен убирает нож в грубо сработанные кожаные ножны на поясе. Волк и Косой уже встали на ноги. И в дверях они сталкиваются с женщиной, сгорбленной, седой и со шваброй в руках. Анджей не догадывается, что перед ним стоит девушка, старше его на несколько лет, но, по местным меркам, она уже одной ногой в аппаратной.

Увидев разгром вокруг: крошево из плитки, грязные следы и кое-где – потеки крови, уборщица приходит в неистовство.

– Вы тут чего наделали, сукины дети?! – орет она, воинственно замахиваясь на троицу грязной тряпкой. – Засрали все, а Тереза теперь убирать должна?! Да я вас, говнюков…

Удивительно, но спорить с Терезой ни у одного из Охотников желания не возникает, и они просто проскакивают мимо. Причем у Косого сегодня, видимо, несчастливый день, потому что он таки огребает от бабы тряпкой по шее. Анджей тоже спешит ретироваться, но гневные вопли сопровождают его всю дорогу, пока он не добирается до выхода из санитарного блока. Во истину, разгневанная уборщица – это куда страшнее шайки гопников! А те, кстати, уже успели раствориться где-то в полумраке коридоров.

Да уж, начало дня выдалось неприятным, что и говорить. К бытовым неудобствам: холоду, пробирающему до костей, маленьким нормам воды, скудному рациону и прочим прелестям он привык в Панцире-3. Но там все было как-то честнее. Нищета – неприкрытой, пороки – явными, добродетели – истинными. А в этом мире все не то, чем кажется. Здесь не живут, здесь будто бы играют в жизнь, гротескно и неумело копируя реалии, которые давно остались в прошлом. Театр посреди руин, полумертвые от болезней и голода актеры, швея в платье тридцатилетней давности и гимн во имя Большой Черепахи. Какой-то сюр!