Я не могла не улыбнуться, приятно было осознавать, что наше родство для него что-то значило. Ведь было очевидно, что Игната он ценит и любит больше, потому что прикипел к нему душой, воспитывая с детства.

— С Васильевым. И в этом, правда, нет ничего такого. Просто ужин в кафе и дружеский разговор.

— Ну и ладненько. Во сколько мне наших чертят ждать? — спросил Назимов, поднявшись, и, подхватив могучими руками сковороду, направился к раковине.

— К пяти! Оставьте, я сама вымою!

Николай Александрович подошел ко мне и, щелкнув по носу, еще раз поблагодарил за обед. Затем поспешил к близнецам, остерегаясь, что те разберут подарки по частям, ни разу в них так и не поиграв.

Игнат

Последние дни тянулись жутко однообразно. Аршат специально тянул время. И видя, что я прекрасно просчитал его, все равно стоял на своем и тянул со сделкой.

Первую неделю все шло как по маслу, а потом застопорилось в один момент, и мы уже неделю топтались на месте. А осталось до обидного мало.

Понимал, что они тут ведут свои закулисные игры и Аршату я нужен был именно здесь. Но меня нехило напрягало, что используют вот так, втемную. С другой стороны, я мог бы предъявить претензию и вынудить их делиться информацией. Но мне оно было не надо. Проблемы в их клане меня абсолютно не касались, свои бы решить.

Любая ругань с Яной доводила меня до точки кипения, особенно ее претензии насчет Риты. Говоря ей, что Рита в Москве, я не врал, к вечеру та и правда добралась до столицы нашей родины. Но чувствовал себя почему-то последним обманщиком. Оправдывался и все никак не мог свести концы с концами. Как она поняла, что Рита была здесь?

Дел на сегодня больше не предвиделось, оттого заперся в номере и просто напился, по-человечески так. Успокоительное, которое для меня все же достал Назимов, действовало на организм похлеще всякого алкоголя, вырубился не то что без задних ног, без передних.

А утром забил на переговоры, все равно ничего опять не решится, так какая, нафиг, разница. Позвонил своим ребятам и дал отмашку и тогда-то просек банальность ситуации и собственную глупость. В журнале вызовов были не только исходящие звонки на абонент «Яна», но и один входящий, днем. Как раз, когда я был в душе. «Сучка», — подумал я. Следом в голове возник более грубый эпитет, отборный такой мат. Теперь понятно, Касуцкая только строила из себя наивняшку, сама, если бы могла, вцепилась бы в меня клыками и когтями. А Яна-то промолчала. Ну почти... все же чувствовала ко мне что-то. При мысли, что моя девочка ревнует, в груди начало разливаться тепло. Даже такие эмоции со стороны моей кошки были для меня бесценны. В чем-то Рита права, моя жена временами походила на настоящую снежную королеву и от этого становилась для меня еще более лакомым кусочком.

Ход моих мыслей нарушил звонок телефона, да чтоб его. Так вся жизнь по телефону и проходила, на этот раз звонил Назимов. Злой Назимов. Чертовски злой. Явление редкое и, безусловно, опасное.

— Ты какого хрена молчал? — начал без расшаркиваний и предисловий он.

— О чем, Николай Александрович?

— Не строй из себя дурачка! Я о твоем сыне говорю! — Последний раз кричавшего на столь высоких тонах Назимова я слышал лет пятнадцать назад. — Ты вообще помнишь, что у тебя дети есть, жена? Или забыл?

— Так! Прекратите! — Одернул себя и куда более спокойно продолжил: — Не вы ли, Альфа, уехали в отпуск и оставили меня вместо себя? Вот я и решаю клановые проблемы в ущерб себе и своей семье! В чем претензии?

— Твоему сыну нужно присутствие рядом с ним сильного волка. Неужели ты не понимаешь, как это может быть серьезно, вдруг он в тебя пойдет.