Девушка стояла на маленькой кухне и смотрела в окно. На улице, на крышке люка, свернулся калачиком белый щенок. Над асфальтом поднимался пар, и от этого казалось, что на улице еще холоднее. Катя поплотнее закуталась в толстовку Макса, которая была ей чуть ли не по колено, и уперлась лбом в стекло.

«Какая грустная, – подумала она. – Этой собачке, наверное, так холодно и одиноко… Зачем люди сначала приручают кого-то, а потом бросают на произвол судьбы? А может, бедняжка всю жизнь живет на улице, с самого рождения?..»

– Что ты там высматриваешь? – войдя в кухню, спросил Макс.

Катя повернулась к нему, помотала головой и вдруг расплакалась.

– Ты что? Что такое? – Макс, совершенно сбитый с толку, подошел к окну и увидел щенка.

– Смотри, какой милый, и какой несчастный! – всхлипывала Катя.

– Ну-ка вытри слезы и пошли! – велел Макс.

Катя послушно направилась за ним.

Парень снял с вешалки куртку:

– Накинь.

Они сбежали по лестнице и вышли из подъезда. Макс зашагал к люку, но щенок, увидев его, вскочил, прижал уши и приготовился бежать.

– Подожди! – крикнула парню Катя. – Он очень боится!

Она, что-то ласково приговаривая, направилась к щенку. Тот завилял хвостом, радостно завизжал и бросился ей навстречу.

– Ага, – сказал Макс, – я, значит, плохой, а ты хорошая.

Катя взяла щенка на руки, и понесла в дом.

Целый день они провозились с новым другом. Сначала накормили, потом хорошенько вымыли, после чего он стал просто белоснежным.

Вечером они сидели на кухне и ели толченую картошку, Макс с сосисками, а Катя с овощами.

– Как мы его назовем? – спросила Катя.

– Не знаю… Он, кстати, вырастет большой и лохматый, как медведь, – сказал Макс. – Я вот только не помню, что это за порода.

– Он еще и породистый?

– Кто его знает, насколько он породистый, но выглядит представительно. Слушай, а давай назовем его Азазелло?!

– Ага, а если бы это был кот, мы бы назвали его Бегемот! – засмеялась Катя.

Неожиданно для себя она вспомнила, что имя Азазелло когда-то принадлежало ангелу, который предал Бога и пал. Этот падший ангел научил людей создавать холодное оружие, обрабатывать драгоценные камни и поспособствовал развращению общества. В какой-то мере и себя Катя могла назвать павшим ангелом, поэтому в этом имени она усмотрела символизм.

– Ну, Азазелло, так Азазелло, – согласилась девушка.

Сообразив, что речь идет о нем, щенок, виляя хвостом, подбежал к столу, встал на задние лапы и просяще посмотрел сначала на Катю, а потом на Макса.

– Какой хитрюга, – усмехнулся парень. – Сосиску выпрашивает.

И дал щенку кусочек. Азазелло еще сильнее завилял хвостом, мигом проглотил то, что выпросил и, радостный, убежал в комнату.

Макс повернулся к телевизору, там шел выпуск новостей.

– Телевизор, прибавь громкость, – велел Макс и уже Кате: – Сейчас начнется авторская рубрика Сони Стриж. На мой взгляд, это одна из немногих журналисток, что пытается говорить правду в современном мире.

Катя кивнула, поскольку узнала появившуюся на экране в строгом белом костюме девушку. Совсем недавно она смотрела репортаж этой журналистки о Старом Городе. Миловидная блондинка взглянула на зрителей искренними карими глазами и произнесла:

«Секты, черные ритуалы, дьяволопоклонники – казалось, эти понятия уже давно забыты в современном мире и услышать их можно лишь с голубых экранов, глядя очередной сомнительный триллер. Но события, произошедшие в нашем городе в одном из мотелей, название которого нам запрещено разглашать, невольно заставляют вспомнить все эти понятия, являющиеся пережитком прошлого».

Журналистка сделала шаг в сторону, давая зрителям возможность взглянуть на то, что находилось за ее спиной. Это оказалась обычная дверь с позолоченным, но потертым от времени номером «13».