Подняв взгляд чуть выше, я заметил, что она, не отрываясь, смотрит на меня. Эти глаза. Глаза цвета осеннего ветра. Цвета хмурого, дождливого дня. Промокшей обуви и сигаретного дыма. Это были те самые глаза, ее глаза. Той самой девушки, с которой я встречался много лет назад. С которой я впервые поцеловался, впервые ощутил женское тепло и впервые узнал про неистовый холод внутри. Она сидела в дорогущей машине с человеком, выросший в прелести золотой травы, и смотрела прямо на меня. Через миг мужчина за рулем нажал на газ, машина издала звучный рев, будто голодный зверь, глаза девушки, все так же прикованные ко мне, засветились, как две большие монеты, и растворились в черном пространстве. Но их призрак отголосков прошлого еще долго блуждал в тенях ночного города.

Как я понял, что она работает в эскорте? А никак. Я не знаю. Это лишь мое предположение, субъективное мнение, не более. Я видел ее взгляд, видел то, как она сидит, и расположение ее рук. Эти мелкие детали, крохотные частицы ее жизни. Именно они рассказали мне. И я, наивный как дитя, поверил им. Что мне оставалось?

После того случая я подумал, что в тот вечер, когда мы были подростками, я мог помочь ей. Спасти ее. Я часто задумывался, если бы я сказал что-либо нужное в тот момент, смог ли все поменять? В какую секунду та девушка с волосами цвета ржи и глазами тучного неба завернула не туда? Возможно, тот вечер был единственным случаем, подобно комете Галлея, которую можно увидеть раз в 75 лет. И я его упустил. Когда она плакала на моем плече, когда ее руки дрожали и безудержно хотелось кричать, я лишь молчал. А путь ее жизни медленно менял направление, словно затерянный вагон поезда. Пожалуй, я собственным руками вырыл ей яму.

Вот и приехал мой автобус. Внутри почти все места были свободны, и только молодой паренек, сидя в наушниках под ритм моей «обожаемой» современной музыки, качал головой. Пока водитель вышел перекурить, я сел около окна и смотрел на эту самую остановку. Я подумал о том, сколько жизней и судеб разрушилось на ней. Какое огромное столпотворение людского отчаяния она перенесла на своем хребте. Но в то же время, сколько любви и радости она повидала. Первых встреч и прикосновений, поцелуев любимых и смеха друзей. Это место подобно памятному источнику, жесткому диску, который хранит в себе осколки других жизней. Внутри от этих мыслей стало немного не по себе.

Дома меня встретил мой кот. Он сидел на пороге и громко мяукал. Казалось, он ругался на меня за то, что меня так долго не было. Бедняга был слеп на один глаз. Но на его аппетит это никак не влияло. Я приготовил на ужин рыбу с овощами в соусе терияки. Все запил яблочными соком. Получилось довольно неплохо. Моему домашнему пирату тоже понравилось. Он у меня вообще ел все, что попадется глазу. Поужинав, я сходил в душ, вымыл голову, побрился начисто. После сделал себе двойной бренди со льдом, уселся на подоконник и смотрел на яркие огни города. Из проигрывателя доносились знакомые до боли в груди ноты этюда Листа – «Вздох». Я прикрыл глаза и вновь очутился 16-им парнем. По улицам гулял приятный весенний ветер. А небо было окутано миллионом звезд. Но в мыслях было лишь одно. Почему у меня такие длинные руки?

Однажды я жил на окраине города Роменвиль. В те годы я работал фотографом в местной студии. Работа была неплохая, платили достойно. А что самое важное для меня, так это свободный график. Я мог работать по два часа в день, а мог по двенадцать часов. Главное успеть сдать проекты до заданного срока. В свободное время увлекался чтением философских книг, готовкой разных блюд и походами в кино. Иногда виделся с подругой. Снимал небольшую квартиру в старом доме на пятом этаже. Выглядела она крайне заурядно. Дешевый ремонт, маленькая кухня со всем необходимым и комната, где стояли кровать, стол для чтения и шкаф для вещей. В общем, ничего лишнего. Без каких-либо изысков, но меня это вполне устраивало. Да и платил я за нее смехотворную сумму.