– А войны! Это вообще нечто особенное. Как один человек или даже группа людей может решать судьбу миллионов, которых и в глаза ни разу-то не видел. Сами никогда не выходят на поле боя, прячутся в уютных бункерах. Простой народ умирает за чужие интересы, за-ради чужой наживы. Если политикам необходимо, пусть соберутся и воюют. Избирали их для решения мирных проблем. Никто не давал им права на войну. Вот лично тебе есть хоть какое-то дело до установленных кем-то когда-то границ? – Аня внимательно слушала. – Вижу, что нет, как и большинству нормальных людей на планете. Находятся, конечно, выводки нацистов и им подобные, но их всего ничего. Основной массе населения даже интереснее, когда рядом живут множество национальностей со своей культурой, со своим мировоззрением. Сколько полезного можно почерпнуть друг у друга. Каждый хочет без всякой ненужной волокиты, по-первому зову сердца поехать в любой уголок родной планеты, а не мечтать о нем, как о чем-то божественном, доступном лишь избранным. В вас есть задатки великого, светлого. Но вы, почему-то пытаетесь это все искоренить, сформировать из себя существ, подобных машинам. Нет общей цели, и этим все сказано. Вы как в темноте, шарахаетесь из одной крайности в другую, ищите выход, не видя его у себя под носом. К чему вообще стремится ваша цивилизация? Ответа нет, а значит, все ложно. Отсутствует вектор, по которому нужно прилаживать силы и добиваться результатов. Ничего не объединяет всех, как одну семью. Топчетесь века на одном месте – шаг вперед, затем назад, и никакого продвижения, так и погибните в противоречиях, если ничего не предпримите. Это закон вселенной: или живые существа становятся мудрее, преодолевая трудности вместе, или они гибнут. Не нужно думать, что когда придет беда, вы объединитесь для ее разрешения. Начинать нужно с мелочей, в последний момент ничего не успеть.

– Слова, слова. Не будем философствовать. Пойдем лучше в парк, в это время он очень красив. – Остановила девушка разгорячившегося спутника.

И вправду Константину здесь понравилось. Ни шума, ни копоти автомобилей. Хоть где-то сохранилось то, что должно быть везде. Только тишина и зеленые деревья, да еще редкое щебетание птиц. Присев на одну из скамеек, Аня аккуратно, почти с трепетом, взяла его за руку.

– Я о тебе ничего не знаю? – тихо, не смотря в глаза, начала она. Ей хотелось сказать, узнать самое главное, но она не находила в себе сил и смелости сделать это. – Есть ли у тебя работа? Кто ты? Семья? – после последнего слова торопливо добавила, чтобы не выдать себя – Друзья?

– В твоем понимании ничего такого нет. Мы другие. – То ли жалость, то ли сожаление звучало в его голосе. Главного вопроса он, кажется, не заметил или делал вид, что не заметил.

Повисла тишина. Это было не то тягостное молчание, которое возникает между двумя малознакомыми людьми, и им приходится болтать о всякой ерунде, неважно, о чем лишь бы не было этой страной стеснительности. Им просто было хорошо вдвоем. Каждому наедине со своими мыслями. Никто не испытывал неловкости, словно их знакомство длилось уже не один десяток лет.

– Кем ты работаешь? – вдруг почему-то спросил парень.

– Не важно. – Отмахнулась она. – Мне моя работа совсем не нравится. Если бы я на ней не самообразовывалась, не читала книг, не занималась, хоть чем-то полезным, наверное, с ума бы сошла от понимания безнадежности, бесполезности потраченного времени.

– Смени ее.

– Хм, – усмехнулась девушка его наивности, – все не так просто. Сначала необходимо диплом получить. Пыталась учиться, только денег не хватило. У меня из родни одна бабушка осталась, – на ее лице появилась теплая, немного грустная улыбка, – пенсия и до прожиточного минимума не дотягивает. Правительство обещало повысить, а все одно копейки выйдут, цены гораздо быстрее вверх ползут. Ей помогать нужно.