Они спустились к обеду в просторную и гулкую столовую. Ольгу вроде бы отпустил мандраж от предстоящей встречи с предполагаемым родителем, и она набрала себе полный поднос всего-всего, даже того, чего обычно не ела, но сегодня приготовленные для курортников блюда так аппетитно лежали в судках и на жаровнях, ароматно пахли южными специями, соблазняли забыть об умеренности и диетах.

– Фсёфефоня… – решительно сообщила она мужу с набитым ртом.

Он кивнул, соглашаясь, что откладывать назавтра откровенный разговор с незнакомым пока близким родственником не стоит.

Стены во врачебном кабинете были лазоревыми, как и небо за окном, и медицинская шапочка на голове, и пронзительно-ясные глаза самого доктора. Ольга шагнула через порог и обернулась к мужу, ища поддержки. Андрей вздрогнул от того, какой подтверждающий их подозрения голубизной блеснул любимый взгляд.

– Проходите, присаживайтесь. Ольга Алексеевна Ястребова, если не ошибаюсь? – доктор заглянул в лежащую перед ним карточку и передал бумаги сидящей напротив медсестре.

Ольга прошла и села, Андрей остался стоять.

– А вы, молодой человек, подождите за дверью, – тон доктора возражений не допускал.

– Я муж, – сообщил Андрей пожилому доктору в небесно-синей шапочке и смутился. Формально они с Ольгой числились в разводе и фамилии носили абсолютно разные, объяснять сейчас все эти тонкости не хотелось, разговор и без того ожидался непростым.

На ярком головном уборе доктора были нарисованы какие-то неформальные жёлтые медведи с косыми глазами, негасимыми улыбками и ртутными термометрами в когтистых лапах. Чтобы носить подобное, нужно обладать непробиваемой уверенностью в себе и своём профессионализме, ну или, как вариант, – абсолютным пофигизмом. Андрей вдруг обнаружил, что нервничает ничуть не меньше, чем в тот день, когда он пришёл сообщить сестре Ольги о будущей свадьбе.

– Намерены присутствовать на приёме? – брови доктора наигранно-удивлённо уползли на лоб под упомянутую шапочку.

– Намерен, – коротко кивнул Андрей, захотелось также щёлкнуть каблуками и козырнуть, но он сдержался.

– Ольга Алексеевна беременна? – неожиданно спросил пожилой врач.

Андрей не нашёлся, что ответить, опешив от того, в какую сторону свернула беседа. Он зачем-то вопросительно посмотрел на Ольгу, та сидела порозовевшая, как варёная креветка.

– Я пока ещё не уверена, задержка всего дней пять – пролепетала она, – а как вы догадались?

Доктор довольно хмыкнул:

– Ну, не настолько я хороший диагност и взглядом-рентгеном не владею. Но жизненный опыт, знаете ли, и многолетняя врачебная практика. Как правило, мужья рвутся присутствовать на приёме, в двух случаях: либо это нездоровая ревность, либо пара ждёт ребёнка, – и Кулешов обратился к медсестре, – Пишем в карточке: беременность пять недель.

Андрей стоял столбом, переваривая информацию. Надо было бы подхватить Ольгу на руки и закружить, поцеловать и хорошенько отчитать за то, что молчала целых пять дней, но, с трудом преодолевая ступор, он только и смог, что положить руку жене на плечо. Они так и замерли, словно на старинной семейной фотографии: она сидела, чинно положив руки на колени, он стоял за ней с напряжённой спиной и застывшим взглядом. Доктор, между тем, спрашивал, заполнял документы, всё шло своим чередом и вопреки намеченному плану.

И всё-таки под конец приёма Ольга решилась:

– А можно мне поговорить с Вами наедине? – она покосилась на медсестру, та удивлённо вскинула голову и вопросительно посмотрела на своё начальство.

Доктор возражать пациентке не стал.

– Юленька, деточка, сходите-ка, попейте кофейку в буфете, – распорядился он.