Гадалка – старая цыганка со сморщенным, словно смятый в ком лист бумаги, лицом и быстрыми руками, будто живущими своей жизнью. Сейчас, пока не было посетителей, она сидела у палатки, сворачивая бумажные листочки в трубочки, и бросала их в картонную коробку.

– So si lašo, bebeto! (Ничего, малышка!) – бормотала старуха, – Ažukêr jekh čas. Numa sigo pochinena che asua! (Потерпи немного. Скоро они заплатят за твои слезы!)

К гадалке подбежала маленькая цыганочка.

– Maji, sigo, sigo! (Бабушка, идем, идем скорее!)

– So si nasul, dravo? (Что, милая, что случилось?)

– Me mangav te phenav tuke sar te shubisaras o kher le palal dieli adies! (Я покажу, как мы украсили шатер для вечернего представления!)

– Aven, trushulo! (Идем, непоседа!)

Цыганка взяла за руку внучку, кряхтя, поднялась с лавки и заковыляла в сторону большого шатра.

***

Цыган Светка не любила и боялась с самого детства. Если бы ее спросили, откуда такая неприязнь, Светка, пожалуй, и не смогла бы внятно ответить. Может быть, из-за того, что бабушка ей, маленькой, всегда наказывала, отпуская на улицу, опасаться цыган.

– Они деток крадут! Вот дадут тебе конфетку, а сами – цап – и утащат.

– Бабуль, – спрашивала Светка, испуганно поглядывая в окошко, – а зачем они деток крадут? У них, что ли, своих нету?

– Свои-то есть, – отвечала бабушка, – только чужие вкуснее!