– Я написала всем, что мы живы, – бесчувственным голосом произнесла Анна, уткнувшись носом в пиджак Виктора.

– Умница, – прошептал мужчина, чувствуя как подкашиваются ноги, но адреналин все еще дает силы. Ему хотелось успокоить свое бешено бьющееся от страха сердце, что не давало услышать биение ее сердца.

– Нам нужно уйти. Мы будем мешать спасателям.

16.09.2001

Я впервые в жизни так сильно испугался. Мое сердце бешено колотилось и я не мог нормально двигаться. Не мог дозвониться до тебя, а руки так дрожали, что еле набрал смс.

Это были самые ужасные десять минут моей жизни.

Ожидание. Именно оно мучительнее всего. Мы было не важно, что там с Виктором, нашим посольством или еще с кем-то, что погибают обычные люди. Я хотел лишь знать, что ты жива.

С Сакурой все в порядке – в этот момент она опустошала кредитку в одном из магазинов Шанель. Мама просто плакала, когда нам пришел звонок о снятии довольно внушительной суммы со счета.

Я счастлив, что с тобой все хорошо.

К.

Аэропорт был пуст и закрыт уже пятые сутки, лишь самолеты иностранных компаний использовали его для дозаправки. Террористическая угроза как никогда витала в воздухе давя на всех своим страхом и ожиданием боли.

Самолет, который ожидал князь Грепиль, летел из Финикса с дозаправкой в Стокгольме всего с шестью пассажирами на борту. Альберту впервые было наплевать, сколько этот перелет будет стоить и как посмотрит на это общественность – его наследница должна быть дома, особенно в такое темное время. Все эти дни они не могли спокойно смотреть новости, постоянно прокручивая в голове те ужасные часы, пока они не знали, что их девочка жива и каким-то чудом не попала в пункт назначения. Никто не мог дозвониться, отправить сообщение, выйти на связь с агентами – в этой тихой панике страшно холодели руки и в голове рождались самые трагичные варианты событий.

Сообщение пришло на телефон Хезер, спустя два часа после трагедии: женщина влетела в кабинет князя, забыв обо всех приличиях, неся перед собой на вытянутой руке телефон с открытым сообщением. Мария, что сидела в кресле у книжного шкафа, поджала колени к груди и тихо заплакала. Саша отвернулся от всех, дабы скрыть свои слезы из – за накопленных переживаний. Какая странная секунда и всем стало намного легче.

– Спасибо, – глухим голосом произнес Альберт, возвращая телефон прислуге. – Спасибо.

Он встал из – за стола и, подойдя в жене, опустился на колени и положил голову на ручку кресла.

– Ну, что ты, все хорошо, – шептал он, поглаживая жену по ноге. – Хезер, я думаю, нам всем стоит наконец-то поесть.

– Да, как скажите, – кивнула та и уже подойдя к двери остановилась. – Ваше Святейшество, нужно передать эту информацию в СМИ.

– Хорошо, – кивнул князь и посмотрел на выключенный телевизор. – Нужно убрать эту ужасную желтую строку.

Пятый день мир находился в трауре, сражаясь с неизвестным до этого момента страхом мирового масштаба. Пятый день жители Грепиль видели поднятую по тревоге армию и полицейских, но не видели свою княжну. Пятый день «нового времени».

Вдалеке послышались голоса и звуки быстрых шагов. Альберт присмотрелся, на долю секунды подумав, что не стоило ему ехать одному с охраной, нужно было взять всю семью, дабы хоть как-то заполнить эту пугающую пустоту зала. Идущая к нему делегация расступилась и теперь впереди шел Виктор, держа Анну за руку. Эти двое были одеты строго, в темные тона, с профессионально скорбящим выражением лиц. Они оба молчали, что было очень странно – Альберт постоянно видел их общающимися, смеющимися, воодушевленными. Неужели эта скорбь на лице настоящая?