Куроки усмехнулся: вчера он первым делом отправил письмо в Грепиль с сообщением о том, что Упония прекращает свою территориальную войну с Роскраной. Это должно было порадовать Анну, а ему дать повод написать и пусть он помнил, что она родом из другой страны, но дух единства СССР даже спустя девять лет никак не хотел выветриваться из сознания окружающего сообщества.

Повод – как банально, но ему хотелось написать ради некоторого азарта и интереса – что-то в груди заставляло сердце биться сильнее. «Хотелось» – одного желания никогда недостаточно для свершений, но оно может помочь найти выход и вот в письмах Куроки удовлетворял свою потребность в этой почти мистической связи с «европейкой». Не все же просматривать новости в поиске ее лица или имени. Письма – это оптимальный выход. Это личное.

– О чем задумался? – Сора решила обратить на себя внимание, немного неловко заправив за ухо прядь своих вечно подстриженных под каре черных с медным отливом волос. И красивый, миленький маленький носик и тонкие губы, что по меркам большинства модных журналов Упонии превозносили свою хозяйку до ранга первой красавицы страны. А еще она всегда и все прощала, хоть и чувствовала некую отдаленность своего принца.

– Я просто вспомнил шутку, – Куроки постарался, как можно более дружелюбно улыбнуться девушке, которая не была виновата в том, что влюбилась в юношу со странным сердцем и характером.

– Если тебе не интересно, то мы можем уйти, – прошептала Сора, вглядываясь в почти черные глаза принца. Она искала в них тот же огонек, что жил в нее. – Я могу соврать, что плохо чувствую себя.

– Не стоит, – Куроки накрыл своей ладонью ее. Она не достойна такого «счастья» как он, и все же он не думает освобождать ее от этой доли. Если наконец-то признаться самому себе, то Куроки банально свыкся с мыслью провести с Сорой всю жизнь, раз уж она с такой легкостью прошла проверку на вшивость.

Юноша тряхнул головой, словно пытаясь выбросить ненужную мысль из головы. Даже сами мысли могут иногда пугать. Он явно не должен был ждать встречи, это настораживало – впервые в жизни он ощутил, что внутри, где-то около сердца, образовался воздушный шар, что пытался парить над землей.

А ведь он был мужчиной и эти глупости для него по определению должны были быть чуждыми, вот только принц чувствовал себя героем бульварного романа и готов был подобно соловью броситься на шипы куста розы. Как же он молод и глуп.

12.01.2000

Если я попрошу вас украсть у Соры то серое платье (смотрите вырезку), вы осуществите мою просьбу?

И если нет, то я официально отказываюсь от своей поездки в Лиссабон на эту глупую конференцию, где мое присутствие кажется мне лишним. Я могу и в газетах прочитать о новых затратах на экспорт дерева. Что за чушь посылать туда людей, совершенно не компетентных в данной сфере?

Вы так не думаете? Или я одна настолько глупа?

A.P.

Он, конечно же, и не думал красть платье у Соры, просто обнял ее легко за талию, и спросил где же она приобрела это чудо. А после заказал новое, правда, немного помучившись с размерами княжны, но СМИ обожало печать ее снимки, так что портному не составило особого труда сотворить немного видоизмененное платье, идеально севшее на фигуру девушки. Неловкость все же возникла, когда Сора застала его за скрупулезным разглядываем полученного платья. Но Ямада, будучи умным человеком, лишь на секунду чуть поджала губы и переглянулась с принцессой Сакурой, шестнадцати лет отроду. Она должна быть сильной, ради себя, своей любви и своего будущего.

30.01.2000

Увы, моя почтовая служба запретила мне обсыпать данное платье стрихнином. Ничего они не понимают в отличной шутке.