Интересно, могла бы я что-нибудь изменить? Остаться с ней в тот день? Ну вот, не хватало еще считать себя виновной. Гони все эти мысли прочь, Августа. Послушай Фрэнка, он прав. Забудь, прими.

– Вы не должны этого говорить, мисс, – я и не заметила, как священник подошел ко мне. – Мисс Морган сейчас в лучшем мире, и оттуда не возвращаются. Это невозможно.

Я вздохнула:

– Я понимаю. Просто… Просто все случилось так неожиданно. Она не должна была умирать, понимаете?

Он кивнул.

– Только Бог знает, когда следует забрать человека, не нам решать, пришло ли его время. Смиритесь и отпустите ее, не держите больше на земле.

"А спросил ли кто-нибудь у Виктории, чего хочет она сама?"

Но, разумеется, этого я не сказала. Я только покорно покивала, мол, что мы можем. Но осознавать собственную беспомощность было не особенно приятно.

– Саймон? – удивился Фрэнк за моей спиной.

"Саймон?" – удивилась я, так как никого с таким именем не знала и едва ли горела желанием узнать. И вообще, я еще не закончила страдать!

– Фрэнк, что ты здесь делаешь? Кладбища – это не по твоей части. О, мисс…

– Леди Стэффорд, – холодно произнесла я, глядя на небрежно одетого молодого человека, которого и звали Саймон. Ужасное имя. Он нагловато смотрел на меня из-под широкополой шляпы, как будто изучая что-то диковинное.

– Не та ли это леди Стэффорд… – он перевел взгляд на адвоката. – Привидения, духи, все такое?

– Сейчас не лучшее время, – осадил его Фрэнк.

– Ах да, – он огляделся и, кажется, только сейчас заметил, что похороны лишь недавно закончились. – Но, я надеюсь, леди Стэффорд пообещает мне беседу? Мне не терпится познакомиться с вашим призраком.

– Непременно, – пробормотала я, выныривая из омута своих мыслей.

– Но не сейчас, – твердо произнес Фрэнк.

– Хорошо, но мы ведь встретимся завтра, как и договаривались?

– В "Le Matin" в одиннадцать. Но даже не рассчитывай, что леди Стэффорд присоединится к нам.

– Я приду, – неожиданно для них и для себя произнесла я. – Нет, Фрэнк, правда. Я думаю… это будет не так уж плохо.

– Иногда я не понимаю тебя, – развел руками Фрэнк, а журналист просиял.

– Буду ждать, леди Стэффорд!

– Да, иди-иди, Саймон, – Фрэнк легонько подтолкнул его в спину, и когда тот отошел на почтительное расстояние, добавил: – прости его, графиня. Хорошие манеры – не его конек, он все больше на всякой мистике специализируется.

Я равнодушно пожала плечами.

– Хорошо, мне все равно. Призраки сейчас мало меня интересуют.

– Но как же? – удивился он. – Ведь…

– Не сейчас. Фрэнк, просто не сейчас. Потом мы непременно разберемся и с Корделией Амалией и с чем-нибудь еще, если твоему другу так этого хочется. А сейчас, пожалуйста, оставь меня одну.

– Тебе точно не нужна помощь?

– Нет. Точно не нужна. Я хочу побыть с Викторией.

– Экипаж будет ждать тебя у ворот. И если что-то потребуется…

– Я знаю. Спасибо, Фрэнк.

Как трудно порой оказаться наедине со своими чувствами. Их принято скрывать от людей – это нормально. Мы привыкаем скрывать их и от самих себя – это тоже становится нормой. Но вот выпустить их наружу…

Я воровато огляделась по сторонам: народу на кладбище почти не осталось. Только теперь я могла позволить себе расплакаться, как маленькой девчонке.

– Прости меня, Вики… Я буду помнить тебя!

Стемнело. Я и не заметила, как бежит время.

Я медленно ходила по кладбищу, как другие гуляют по парку. Это успокаивало и настраивало на правильный лад. Что-то вроде "Все мы там будем, но лучше не торопиться" или "Какое безвкусное оформление у этого могильного памятника, себе я бы такого не поставила". В глубине кладбища темнел склеп – не особенно уютное местечко. А около склепа темнела одинокая фигура.