Холод заставляет межклеточную жидкость циркулировать быстрее, сокращения главного клапана ускоряются, тревожность растёт. Открываю глаз. Включаю тепловизор. Датчик мозговой активности считывает пробуждение. Подаёт сигнал главному процессору. Включаются вакуумные обогреватели, играет высокочастотная мелодия, стимулирующая работу мозга. Встаю, отправляюсь в гигиеническую капсулу. Прежде чем задраить люк, снимаю тепловизор, кладу на антигравитационную полку. Погружаюсь во мрак. Тепло, мокро, сухо, снова мокро, температурные режимы стремительно переключаются – стандартная процедура закаливания сейчас включена во все, даже самые недорогие гигиенические капсулы.

Через пять минут я чист, причёсан и одет. Выхожу из капсулы, тянусь за тепловизором. Что за? Ни полки, ни моего зрения. В помещении уже жарко, но без зрительного импульса я не могу отключить теплодувы. Кромешная темнота угнетает. Дольше пятидесяти минут находиться в состоянии бодрствования без зрения опасно для психического здоровья. Пожизненное лишение тепловизора – наказание за самые страшные преступления против отечества. Даже смертная казнь гуманней.

По шее стекает влажная капля. От волнения запускается защитный механизм – поры выделяют влагу, чтобы защитить верхний эпителий от перегрева. Мы отделились от водных форм более ста миллиардов лет назад, но всё ещё боимся высоких температур и сухости. Поворачиваюсь на 180 градусов, нащупываю гигиеническую капсулу. Два шага влево, три вперёд – стена. Двигаюсь вдоль неё до рубильника сигнала тревоги.

Откидываю защитную крышку, прижимаю третий слева отросток для сканирования биоматериала. Вздрагиваю от стука – упала вторая защитная панель. Наклоняю голову вперёд, чувствую на зрачке вязкую слизь. Резкая вспышка лазера падает прямо на сетчатку, на несколько секунд ослепляет. Вокруг только белый. К счастью, темнота быстро возвращается. Воцаряется полная тишина – дом обесточен, все механизмы сохранения жизнепригодной среды выключены. В таком режиме я могу просуществовать сутки. Поводов для беспокойства нет, через тридцать три минуты и сорок одну секунду здесь будет патруль. Он разберётся, что с моим тепловизором.

Итак, мне нужно на протяжении ещё тридцати трёх минут сохранять рассудок в кромешной темноте. Не считая небольшого приступа паники, лёгкого обезвоживания и неприятного запаха, исходящего от слизи пор, я в порядке. Как нас учили на УВЧЭС – уроках выживания в чрезвычайных и экстремальных ситуациях, при потере зрения нужно в первую очередь найти безопасный угол и расположиться в нём до прибытия помощи.

Опускаюсь на четвереньки и ползу вдоль стены. Рано или поздно она упрётся в другую стену и таким образом создаст угол. Мягко. Влажно. Чувствую импульсы доброжелательности и любопытства. В ужасе замираю. Кто-то проник в мою персональную капсулу сна! Я слышал о таком только в легендах и криминальных сводках. Сумасшедшие и выродки с физическими уродствами, которые избежали послеродового умерщвления, недограждане и недозвери, которые всю жизнь скрываются в токсичных областях государства и порой забираются в капсулы граждан. Обычно это заканчивается смертью для разумного существа. Выродка, конечно, затем тоже умерщвляют, но это отнюдь не возмещает вред, нанесённый государству.