– Да, чего уж там! В кои веки с сыном встретился! – махнула рукой жена.

Отец налил себе и сыну немного коньяка, спросил, повернув голову:

– Лен! Ты будешь?

– Нет, не хочу. Пейте. Чокнулись.

– Ну, будем здоровы!

Выпили, крякнув. Закусили кусочком сыра. Немного помолчали.

– Когда весь этот «бардак» на киевском майдане* шел, жители Донбасса работали, кормили всю Украину, не вмешивались, может быть и зря. Но это был не первый майдан, поэтому, я думаю, люди просто перестали обращать внимание на эти игрища в Киеве. Но после того как вооруженным путем власть захватили фашисты, и одним из первых законов этой новой власти был закон о запрещении русского языка – родного языка жителей Донбасса, конечно, люди возмутились, вышли на демонстрации! Вот тут-то киевская власть и показали истинную демократию – начала уничтожать своих несогласных, безоружных граждан, расстреливая города и села, применяя авиацию, артиллерию и ракеты. После этого народ поднялся и взял в руки оружие! А Чечня – там другое дело!

Отец опять замолчал.

– Может, хватит? Спать пойдете? – спросила, присаживаясь за стол жена.

– Ну, дай с сыном посидеть! – как-то устало сказал отец.

Он опять немного налил в рюмки коньяка, в том числе и жене.

– Давайте за встречу! Выпили.

– Ты же помнишь, Ваня, как все это началось в Чечне? – спросил отец.

– Пап, но я ведь тогда маленький был, а так что-то слышал, что-то читал…

– Так вот, как я уже говорил, на Донбассе народ поднялся, когда бандеровцы, с которыми боролись их отцы и деды, пришли к власти, когда запретили говорить на родном языке! А в Чечне все было далеко не так!

– Ну как же, насколько я знаю, там тоже народ восстал против новой власти в Москве, когда развалился Советский Союз! – подзадорил сын.

– К сожалению, как я понял, ничего ты не знаешь! – вздохнув, сказал отец, – Так слушай! Еще задолго до развала Советского Союза, с началом перестройки в Чечне националисты, чувствуя слабость Кремлевской власти, подняли голову. Цель у них была – выход из состава СССР и создание независимого государства Ичкерия. В республике начался беспредел, а официально – двоевластие. С одной стороны, Джохар Дудаев*, который возглавил националистов, с другой – Советская власть. Ну, а уж когда в Москве произошли августовские события девяносто первого года, в Чечне начались захваты административных зданий, убийства, грабежи. Осенью этого же года Дудаев объявил себя президентом Чечни. А после распада Советского Союза, новой Российской власти, по-моему, было не до Чечни, своих проблем хватало. Поэтому решили – пусть Дудаев сам наведет у себя в республике порядок, а там посмотрим.

Отец сделал паузу и посмотрел на сына. Тот внимательно слушал.

– Так вот, – продолжил он, – Вывели российские войска, оставив все оружие новой чеченской власти, хотя, честно, большая часть оружия уже была захвачена. Начиная с девяносто первого по декабрь девяносто четвертого года, это, так называемое, непризнанное ни кем, «государство» «развивалось», а по сути дела там процветало похищение людей, работорговля, со всего мира туда стали стекаться отморозки. Одним словом, оно было как чирей на заднице России.

Он замолчал:

– Я еще Вас не утомил своим рассказом?

– Нет, папа, очень интересно! Продолжай! – сказал с интересом сын.

– Тогда давайте еще по капельке, – сказал отец и налил всем немного в рюмки.

– Так вот, – продолжил он, выпив, – Сколько бы чирей не болел, его все равно надо ликвидировать. Так и с этим беспределом в Чечне. Новая Российская власть, бесконечно терпеть такой «бардак» у себя на Кавказе не могла, да к тому же и народ в Чечне устал от этих беспорядков. Летом девяносто четвертого года в республике, по сути дела, началась гражданская война между дудаевцами и несогласными с такой властью. Конечно, Россия поддержала противников Дудаева, и в декабре девяносто четвертого года для наведения порядка в Чечню были введены Российские войска. Я ничего не буду говорить о боевых действиях наших войск, пусть это останется на совести тогдашнего руководства. Офицеры, солдаты и матросы честно выполнили свой долг. Ты же помнишь, Ваня, как вечером седьмого января девяносто пятого года десантно-штурмовой батальон нашей бригады был поднят по тревоге и отправлен в Чечню?