– А вы знаете, что это неблагополучный район? – снова Илан находит, что сказать.

– Это центральный Лос-Анджелес, между Beverly Hills и западной частью Лос-Анджелеса. Это отличный район, – почти устало отбивается Стелла.

Мне стыдно. Мне обидно. А главное, я начинаю замечать все то, о чем говорит Илан. Мои энтузиазм и мотивация начинают сползать с меня, как штаны с растянутой резинкой.

Стелла проницательно все замечает. Она слазит со стремянки и обращается ко мне:

– Алиса, можно тебя на минутку? Нам надо вынести мусор.

Мы выходим из студии и идем в сторону мусорных баков. Там Стелла говорит:

– Алис, так нельзя. Илан переходит нормальные границы! Это не тот человек, которого я бы хотела видеть возле нашего бизнеса. В нем много негатива и хамства… Он делает все, чтобы нас расстроить, мы только оправдываемся перед ним. Знаешь, кого он напоминает мне по своей энергетике? – спрашивает Стелла.

– Кого?

– Линду. Такой же ядовитый! – говорит Стелла.

Я попросила дать ему шанс:

– Ну что ты, Стелла! Ты просто его не знаешь. Он искренне хочет помочь, просто не умеет выражать свои мысли и желания. Но он же тут! Прости ему его характер и хамство, и ты откроешь в нем другие черты. Пожалуйста, дай ему шанс.

– Я дам ему шанс, но только из огромного уважения к тебе. Таких людей я, обычно, выставляю из своей жизни пинком под зад. Но, может, я, и правда, чего-то о нем не знаю…

15 августа 2011

За три года до рождения Элль

Ну вот, мы официально открыли двери нашей студии и начинаем учебный год! Я бы хотела написать, как здорово прошел день открытия. Как много друзей пришло нас поддержать. Как здорово мы со Стеллой все придумали!

Вообще, вечеринка такого формата – это моя идея. Подобные вечеринки я уже проводила в Израиле. И я рада, что нам удалось создать такой волшебный праздник.

Были танцы, были короткие демо-уроки. Мы разыгрывали призы, раздавали специальные предложение наших уроков…

Но я не могу обо всем этом написать. Потому что на открытие пришла и Линда. Она пришла вместе со своими танцовщицами, я не знаю этих девочек, это ее новый состав. И громко, на глазах у всех, обратилась ко мне:

– Так-так… Студию открыла, говоришь? Не на мои ли деньги?

– О чем ты говоришь, Линда? – спросила я.

– Ты украла мои деньги! Из-за тебя я не могу платить зарплату своим танцовщицам! – кричала она.

– Ну почему же ты думаешь, что это сделала я?! – я изо всех сил пыталась сохранять спокойствие.

– Потому что и-мейл, который получил мой банк с просьбой перевести деньги на чужой счет, был подписан твоим именем! – парировала Линда.

– Линда, неужели ты думаешь, что если бы я воровала твои деньги, то стала бы подписываться собственным именем? – недоумевала я.

– Ну а кто вас знает, криминалов таких! – она говорила на полном серьезе.

– Кого – нас? – удивилась я.

– Тебя и Илана! Это вы украли мои деньги!

– Линда, ты не в себе, – вмешалась Стелла, – и ты несешь полный бред. Я настаиваю, чтобы ты ушла.

– Как ты можешь с ней работать? Она и у тебя украдет! – злилась Линда.

– Я думаю, что я прекрасно разбираюсь в людях. И в данный момент я думаю, что ты сошла с ума и тебе здесь не место.

На меня, словно, вылили ведро помоев. Если бы Стелла не заступилась бы за меня, я бы просто расклеилась при всех. А так, я молодец, убежала за здание и там заплакала.

– Ты чего? – догнала меня Стелла. – Ты же понимаешь, что все вокруг знают Линду и знают, что она ненормальная. Ты ведь знаешь это, да?

– Знаю, – сказала я, – Но я так же знаю один анекдот. Когда одни люди отказываются приглашать кого-то в гости, потому что говорят: мы не помним, то ли у него украли, то ли он украл. А осадок остался. Понимаешь? Осадок у людей остался.