Прошло всего несколько дней после знакомства, а нас не разлучить.
– Мы половинки, я так чувствую. А что чувствуешь ты?
– То же, – соглашаешься ты и целуешь мои пальцы.
– Мне не хватает воздуха от счастья, я задыхаюсь от счастья!
– Дыши глубже, – улыбаясь произносишь ты.
– Я заполняюсь пузыриками счастья!
– Пузырьками, – поправляешь ты.
– Нет, пузыриками, – настаиваю я.
Мне смешно. Я смеюсь очень громко, звонко хлопая в ладоши. Ты смотришь в мои глаза и улыбаешься.
Пальцы переплетены, крепко, не разомкнуть.
Пожелтевшая трава, опавшие листья… Они ложе для слияния наших тел, для слияния наших душ. Я кладу голову тебе на грудь, закрываю глаза. Ты перебираешь мои волосы, украдкой целуешь макушку, как будто я ребёнок. Я хочу, чтобы этот день длился вечно.
– Все когда-нибудь проходит, – уверяешь ты.
– Все когда-нибудь проходит, – очень тихо повторяешь ты, прижимая меня к своему телу.
Похолодало. Мы идём по мощёной дорожке. Каблук застревает в маленькой прорехе между плитками, устилающими ступеньки. Я опираюсь на твою руку, высвобождаю каблук. Ты – моя опора. Я так чувствую.
Пальцы переплетены, крепко, не разомкнуть.
Вдруг разломилось целое, очень быстро и безвозвратно. Я не могу вспомнить. Я не хочу вспоминать. Я пытаюсь заглянуть тебе в лицо.
– Только не плач, я не могу видеть твои слёзы, – хрипло произносишь ты. Тебе больно. Я вижу, как исказились твои губы.
– Что мне делать?
Молчишь.
– Что мне делать? – кричу я или не кричу. Не понимаю. Надо звонить, вызывать, повторять, что всё плохо, непоправимо плохо. Слушают. Не могу объяснить, глотаю слова, захлёбываюсь воплем.
– Ожидайте. – Будничный голос разрывает барабанную перепонку.
Не понимаю. Опять ничего не понимаю, только гудки доносятся из трубки.
Пальцы переплетены, крепко, не разомкнуть.
«Всё когда-нибудь проходит» – любил повторять ты. Я спешу к тебе и к себе, но больше к тебе. Сегодня праздник. Сегодня солнечный день и праздник. Ты помнишь?
ЗАКОЛДОВАННЫЙ КРУГ
Он ходит широкими, быстрыми шагами. Он торопится всегда, и глядя на этого вечно бегущего мужчину, мне хочется у него спросить – куда спешишь, человек?
Как у всякого представителя сильного пола, который знает, что эксклюзивный автомобиль – это не только определенный статус, но и детское воспоминание о несбыточной мечте иметь самую лучшую машинку среди сверстников в группе детского сада, у него есть свой железный конь. Цвет, как и подобает настоящему взрослому мальчику, чёрный. Он лихо ввинчивает его в поток таких же спешащих наездников.
Я приметила этого шумахера невзначай на каком-то из корпоративных сборищ. Потом мы столкнулись в столовой, которую новое начальство празднично переименовало в кафе, где по-прежнему на обед подавали первое, второе и компот.
Сегодня мужчина сидел напротив, что-то говорил фальцетом, и вдруг я увидела, насколько красивый профиль у моего соседа – высокий лоб, хорошо очерченные губы, прямой нос. Гладко выбритое лицо, испепеляющий взгляд и крупные с длинными тонкими пальцами руки дополняли его образ.
Что я знаю об этом человек помимо того, что чувствую притяжение к привлекательному мужчине среднего возраста? Да и надо ли мне что-то знать о нём? Скучные страницы стандартной биографии есть у каждого, а скелеты в шкафу могут бать настолько ужасны, что уничтожат любую зарождающуюся симпатию.
Решено, ничего не хочу знать о нём. Пусть его персональные данные останутся тайной хотя бы на какое-то время. Бывая в одном и том же пространстве, нельзя сохранять интригу вечно, но оттянуть момент неоднозначной развязки с кучей сомнительных подробностей всё-таки можно.