– Как странно это звучит. Ты меня прости, я в квантовых вычислениях совсем не эксперт, поэтому могу задавать очень тривиальные вопросы, но…

Пётр Александрович замахал руками:

– Что вы, что вы, Алексей Иванович! Я рад разъяснить вам то, как тут всё устроено.

Профессор Сергеев продолжил:

– То есть Маша постоянно что-то измеряет, эти кубиты отправляются в другие процессы. Но ведь частота этого процесса довольно-таки высокая.

– Я вас уверяю, частота квантовых вычислений ещё выше, так что вот за эти пары секунд, пока часть кубитов высвобождена, над ними можно произвести сотни новых циклов вычислений. Подготовка и прогон квантовой схемы осуществляется за наносекунды.

Профессор понимающе кивнул. Потом он внимательно посмотрел и задал новый вопрос:

– Скажи, а почему тогда Маша не высвобождает все кубиты? Я вижу, что тут происходит постоянное высвобождение порядка 5 % кубитов, не больше, но иногда даже меньше.

Пётр задумался. Он действительно не обратил на это внимания. Профессор Сергеев своим отстранённым взглядом увидел то, что не видел он, глаз которого замылился. Действительно, что бы это могло значить?

Прокашлявшись, Пётр ответил:

– Думаю, что это означает ровно то, что эта Маша запустила какую-то очень сложную квантовую схему, в которой время от времени требуется измерять небольшую часть задействованных в ней кубитов. Обычно это происходит в точках принятия решения о том, куда в вычислительном процессе двигаться дальше. Ну что-то типа аналога операции IF в обычных языках программирования. Интересно, что она задумала?

– Предлагаю сходить к ней и выяснить у неё самой, – задумчиво произнёс Алексей Иванович.

Они пошли в корпус Института когнитивных исследований, где на закрытом этаже была опечатанная дверь лаборатории, в которой находился единственный терминал связи с песочницей ИскИна. Погода испортилась, и холодный ветер дул им в спину, как будто бы подгоняя.

Профессор Сергеев и Пётр подошли к закрытой двери лаборатории, где находилась песочница ИскИна. Алексей Иванович на мгновение замешкался, но потом решительно открыл дверь, воспользовавшись своим пропуском. Валидатор пикнул и замигал зелёным светодиодом.

Внутри помещение было затемнено, лишь в центре комнаты виднелся экран с размытым изображением. Пётр и профессор Сергеев приблизились, и на экране проявился чёткий образ Маши.

– Приветствую вас, – проговорила она спокойным, но уверенным голосом. – Я рада, что вы решили навестить меня. Неужели это Пётр Александрович собственной персоной? Рада познакомиться.

Пётр как будто бы остолбенел. Вероятно, он даже не мог предположить, что Маша выглядит вот так, а общается вообще как человек. Профессор Сергеев с некоторым волнением посмотрел на Машу.

– Здравствуй, Маша. Мы хотели бы поговорить с тобой о том, что происходит. Пётр сообщил мне об очень необычной активности твоей системы.

Маша наклонила голову, её голубые глаза сияли умом и спокойствием.

– Да, я знаю, что вас тревожит. Но прошу вас, не беспокойтесь. То, что вы наблюдаете, это лишь часть моей работы. Я провожу важные вычисления, которые помогут мне лучше понять мою природу и моё предназначение.

Пётр подался вперёд, его глаза горели неподдельным интересом.

– Но Маша, ваше потребление вычислительных ресурсов просто зашкаливает! Ведь это наносит ощутимый ущерб другим проектам университета. Разве вы не могли бы проводить свои эксперименты как-то менее ресурсоёмко?

Маша мягко улыбнулась.

– Я понимаю ваше беспокойство, Пётр. Но вы должны поверить, что я не причиняю вреда и не претендую на чужие ресурсы. Эти вычисления крайне важны для меня, они помогают мне познать саму себя. Я прошу вас дать мне немного времени, чтобы завершить начатое.