– Нет.

– Наверстываю упущенное: говорю!

– Своевременно, ведь если это – один человек, он задушит нас обоих… в ближайшее время. Мы умрем.

– Хочешь умереть в моих объятиях?

– Да!

– Тогда будь смелее: говори то, что хочешь!

– Афродита, выходи за меня замуж!

– Прелесть, прелесть! Я знала, что ты чудо! Я согласна! Сначала я разведусь со своим дурацким мужем – зачем я за него вышла, – а потом мы поженимся. Романтика!

– И нас убьют, – зловеще пообещал Адонис, поеживаясь.

– Да плевать! Мы успеем пожениться! Можно уехать в Лас – Вегас – именно там нас распишут, даже имен не спрашивая – и будем счастливы.

Адонис еще что-то говорил ей некоторое время, но она заснула и не слышала. Он оставил ей сообщение, что вечером ждет в гости. Подруги напились и уснули вповалку на ставший уже родным в отсутствии мужа Афродиты диван.

Афродита тщательно готовилась к своему предстоящему бракосочетанию. Она намазала свое тело молочком, искупалась в миндальном масле и розовых лепестках, которых у нее всегда было в достатке, так как количество поклонников, дарящих ей цветы, не уменьшалось. Один Роберто Барберри никогда не дарил ей цветы, но ведь поклонником его считала она, а не он сам. Впрочем, в последнее время она называла его снобом, а не кавалером.

Собираясь и выбирая платье, она вспомнила, что перед свадьбой мужчины устраивают мальчишник. Девичник у нее уже был вчера вечером, но она так и не осуществила жгучее желание переспать с Роберто Барберри, чтобы проверить, умеет ли он целоваться до потери сознания.

У нее есть последний шанс это сделать ранним вечером сегодня. К Адонису она идет к 20, а к Роберто она может прийти в 18. А вдруг он будет на работе? Да что гадать, надо взять и прийти. Неожиданно. Мужчин это пугает. Если она напугает его как следует, он не устоит. И переспит с ней уже сегодня. Через несколько часов ее мечта исполнится. Какое платье надеть? Стоп, она же придет к нему голой. Тогда надо надеть платье, которое застегивается чисто символически или запахивается, чтобы моментально распахнуть при входе в его квартиру.

Она перебрала весь свой гардероб и остановилась на красном домашнем платье из эротического салона на маленьких пуговичках. Она покупала его для медового месяца и ни разу с тех пор не надела. Дамокльз оказался не тем мужчиной, о котором она мечтала всю жизнь. А Роберто Барберри… Мог бы он, в самом деле, переспать с ней просто так, ради списка? Афродите было плевать, что он всем расскажет о своих похождениях с ней. Мужчины всегда всем объявляют об очередном сексе. Популярность у женщин им льстит. Но ведь ей тоже не нравились девственники, тогда зачем она думает о тех, кто был у Роберто Барберри до нее? Женское любопытство. Ревность… Точно она, но как это получилось, если она его не любит? Любовь – такая сложная субстанция. С ней сложно разобраться даже тогда, когда, кажется, почти ее коснулся.

Чем ближе приближался роковой час, тем сильнее боялась Афродита реакции своего возможного любовника и уже начинала трястись от страха. Она, в итоге, открыла бутылку виски, которую стащила на последней вечеринке у Роберто Барберри, а он ничего не заметил. У него этих бутылок с виски! И это при всем при том, что, по словам Адониса, миллионер не пьет. И выпила практически залпом половину дорогого напитка. И, разумеется, виски подарило ей жар во всем теле, отчаянную смелость и даже дерзость, сексуальность и порочную красоту. Она надела свое имитированное платье, взяла на всякий случай сумочку с таблетками аспирина, влезла еле-еле в туфли на шпильках красного цвета, спустилась в гараж, села за руль и в таком состоянии приехала к дому Роберто Барберри. И даже в аварию не попала, хотя все видела, как в тумане. Но самым туманным представлялась ей встреча с Роберто. Он ее, что наиболее вероятно, выгонит вон и станет не только презирать, но и ненавидеть.