– Я уже все решил, – отрезал он. Я сваливаю из этой чертовой страны, как только подготовлю все необходимые документы.

– Ты хоть знаешь, что тебе для этого нужно? Или ты думаешь достаточно просто купить билет?

– Пока я еще не думал об этом.

Елинич взял со стола пачку сигарет и закурил, словно говоря мне: «Прости, но мы закрыли эту тему». Я хотел настоять на продолжении, но вдруг заметил его взгляд, и тут мне стало ясно. Это не были глаза наивного мальчишки. Это были глаза человека, который уже давно распрощался с этим миром, а потому его уже не заботили ни деньги, ни то, как его тело все больше приходило в негодность. Его взгляд, был взглядом живого трупа, которого уже не волновали мирские условности. Я видел этот взгляд раньше, на лицах что плыли по душным коридорам психиатрической лечебницы. И в тот момент мне стало по-настоящему жутко. Мне не хотелось видеть этот взгляд в некогда ласковых глазах, что так радушно смотрели на меня из далекого прошлого. Именно тогда я впервые задумался о том, что время все мчится и мчится вперед. Ведь никто из нас не становится моложе. А с тем безумным образом жизни, который вели мои приятели… Всем этим безрассудством, и бесконечным желанием быть там, где неприятности. Я впервые в жизни задумался о том, что не так уж долго осталось до того дня, когда нам придется собраться у могилы, и проводить в последний путь одного из нас. Одного из тех, кто навсегда останется в моей памяти навечно юным мальчишкой, стремящимся вырваться в мир, и стать самым настоящим ЧЕЛОВЕКОМ.

– Вот что, Руслан, – вытащил меня Еленич из омута моих опасений. – Давай ка ты лучше покажешь мне какой-нибудь приличный бар. Я угощаю.

– Нет уж, – возразил я ему. – Я плачу за себя сам. Не собираюсь я быть причастен к тому, как ты прогуливаешь свою квартиру.

– Как скажешь. Только отвези меня в бар.

Покинув флигель, мы двинули в центр города. В одно тихое местечко, где подавали на редкость добротное пиво, а по выходным, если повезет, выступали сносные группы. Зайдя в бар, мы взяли два пива, и заняли единственный свободный столик возле туалета, где мимо нас то и дело мелькали люди, на которых Александр смотрел с нескрываемым удивлением.

– Давненько я не выбирался в свет, – сказал он глядя на парочку студентов. – Ты только глянь на них, что за идиотские панамы! И вот это сейчас считается стильным? Нет уж… Такие моды явно не по мне. Я уж лучше по старинке. Как можно проще. Да и интерьер здесь не к черту. Это не бар, а чертова выставка современного искусства. А цены? Три сотни за пиво? Что, в округе не осталось ни одной приличной пивной? Я хотел сходить в бар. Выпить холодного. А это что? Местечко для модников.

– Мой старый добрый брюзга, – протянул я с улыбкой. – Не будь ты таким тюфяком. Лучше выпей, расслабься. Сейчас вон те парни сыграют что-нибудь. Смотри, уже расчехлили гитары.

– Я-то выпью. В этом можешь не сомневаться. Но бар твой, все равно никуда не годится, – Елинич рассмеялся и похлопал меня по плечу. – Надо бы позвонить Сверидову и Рыкунову, уж они то вернут тебя на истинный путь.

– Как скажешь, – ответил я ему невольно улыбнувшись. – Только перестань уже ворчать.

Тогда я наконец-то расслабился, и в какой-то момент мне даже показалось, что я зря волновался за Елинича. Ведь он сидел сейчас рядом со мной, как и много лет назад, попивал свое пиво, и казалось, был все тем же неуклюжим добряком, каким я привык его видеть. Просидели мы до глубокой ночи. Вскоре, парни что крутились у сцены с гитарами начали свой концерт, вот только оказались они полными бездарями, и видимо, хорошо об этом догадывались, ведь недостаток профессионализма, они пытались компенсировать эксцентричностью. Но даже кривляния и вопли выходили у них никудышно. Зато мы смогли вдоволь посмеяться над ними, что было неплохо. Но вскоре моя тревожность вернулась вновь.