Я не знал, что сказать ему в тот момент. Да и глядя в его пустые глаза, понимал, что любые слова будут бессмысленны. Я ничем не мог ему помочь, и от этого становилось лишь паршивее, хотя мне и без того хотелось плакать, но я лишь пытался сдержать эмоции внутри, осознавая, что слезами сделаю только хуже. Это был ужасный момент. Роковой. После которого я уже никогда не видел Елинича счастливым.

Вскоре после похорон, Александра отправили на воспитание к тетке. И хоть я понимал, что для него так будет лучше, я все равно был ужасно расстроен той мыслью, что я не смогу о нем заботиться, зная, как нужно было это ему в тот момент. Да к тому же, мною овладевало эгоистическое нежелание расставаться с близким другом. Тем не менее, на следующие шесть лет, я почти полностью потерял его из вида. За это время он несколько раз навещал нас, как-то раз, я и Свиридов проведали его. И стоит сказать, что за это время от старого Елинича не осталось и следа. Он вел весьма маргинальный и затворнический образ жизни, к тому же, у него были серьезные проблемы с выпивкой. И в мою жизнь Александр Елинич вернулся лишь осенью 2016-го года.

Однажды, одним дождливым октябрьским вечером, когда я ужинал со своей семьей, раздался телефонный звонок. Обычно подобные звонки не сулили мне ничего хорошего, да к тому же, я не любил, когда меня отвлекали в те редкие моменты, которые я мог провести с женой и ребенком. Именно поэтому, увидев незнакомый номер, я снял трубку и не скрывая раздражения сказал:

– Да. Кто это?

– Не очень радостно ты встречаешь старых друзей, – послышался в трубке знакомый мне с детства голос. – Ну и как ты поживаешь? – спросил он, наперекор моему удивлению.

– Черт возьми, Елинич! – воскликнул я. – Не ожидал тебя услышать, – я был растерян, ведь за последние полтора года, от моего старого друга не было никаких вестей. – Да вроде все, как всегда, – вспомнил я о его вопросе. – Хотя знаешь, столько всего случилось, даже не знаю с чего и начать…

– И не говори, – перебил он меня. – Все что случилось за последние годы, можно рассказать только за кружечкой пива. Кстати, об этом, я сейчас в городе, так что это можно запросто организовать.

– Что значит в городе? – еще сильней растерялся я. – Почему ты мне не позвонил? Мог бы остановиться у меня.

– Это ни к чему. Я приехал надолго и снял себе квартиру. К тому же я не один. С одним малым… Словом, долгая это история, – промямлил он.

– Как надолго? – спросил я, все больше теряя суть происходящего.

– Да меня вроде как все тут достало, я продал родительскую квартиру и собираюсь уехать из страны. Так что можно сказать – это мой последний визит.

– Погоди ка. Ни черта не пойму. Куда эммигрировать?

– Знаешь что, – не давал мне опомнится Елинич, – давай ка мы встретимся завтра, и я все тебе расскажу. Часов в 8. Пойдет?

– Хорошо.

– Вот и славно, – продолжал напирать он. – Мне пора идти. Увидимся завтра, – и тут же бросил трубку, оставив меня в недоумении.

Кристина смотрела на меня озадачено. Она легко читала меня с первого взгляда, и ей было предельно ясно, что это был не обычный звонок.

– Кто это? – спросила она, пододвинув ко мне чашку кофе.

– Саша Елинич.

– Тот самый?

В вопросе этом таилось недоверие, с которым Кристина относилась к моим друзьям. Не могу сказать, что она недолюбливала их, но и никогда особенно не жаловала. Она считала, что мои они могли бы оказывать мне чуть больше поддержки, и почаще интересоваться моими делами. А я, в свою очередь, не мог ей объяснить, что наши отношения никогда не работали так, и что наши с ней понятия дружбы сильно разнились. Усугублял ситуация еще и тот факт, что почти все мои друзья вели разбитый образ жизни, и не смотря на возраст, оставались кем-то вроде потерянных мальчишек Питера Пена.