Праздник для Клуши.

Уже с утра я обзвонила всех вчерашних приглашенных Олега. Почти все, спасенные мною из ночного пожара, вещи были розданы их хозяевам. Осталась только чья-то коробка с диском. Я машинально набирала на телефоне номер Олега, но трубку никто не поднял. Чувство тревоги меня уже немного покинуло, пожар был не очень сильным, и вряд ли кто-то мог пострадать. Хозяин диска, наверное, сам объявится. И эта мысль меня успокоила. Я прошлепала в ванну, чтобы привести себя в человеческий вид. То ли от усталости, то ли от стресса, вчера я легла спать, даже не умываясь.

В зеркале появилось отражение с измазанным сажей лицом. Требовался хороший душ. Клуша, обрадовавшись окончанию своего одиночества, крутилась у меня под ногами. Стоя уже под струями воды и вспоминая прошедшую ночь, я потянулась за мылом и вдруг опрокинула какой-то флакон. Протерев глаза, я выглянула из-за шторки и обнаружила, что уронила оттеночный шампунь. Шампунь уже вытек, и, поругав себя за безрукость и за привычку не закрывать крышки, я особо не торопилась, а выйдя из ванны, заметила Клушу, что-то старательно вылизывающую на себе.

– Умница, чистоплюйка моя! Надо, надо умываться по утрам и вечерам! Трам-пам-пам! – весело обратилась я к кошке. Но Клуша как-то странно умывалась, судорожно и с пузырями. И тут, поняв, что мое драгоценное животное попало под падающий шампунь, я схватила кошку и понесла в ванную. Моя Клуша не очень любит мыться, царапается и всеми силами выказывает свое недовольство. Но тут, видимо, теплый душ, показался ей спасением, смывающим остатки несъедобной жидкости с ее шерсти. Рыжая в жизни Клуша стала пигментировать, и когда подсохла, приобрела завидный светло-баклажановый окрас. Настроение у нее было на нуле. Мне тоже было досадно. Кошка сникла и начала икать. «Боже, – подумала я, – это ж, сколько она этой дряни вылизала!» Пришлось быстро собираться, брать бедняжку под сердце и везти в ветеринарную лечебницу. Выбежав из дома и остановив такси, я надеялась быстрее добраться до места, но… застряла в пробке. Ну, откуда они берутся в нашем меленьком городишке! Я диву даюсь! Обеспеченность половины населения оставляет желать лучшего. Однако за рулем каждый второй, и все спешат куда-то. «Наверное, люди просто замерзли, ведь пешком в такой мороз далеко не уйдешь», – подумала я.

Посидели мы с Клушей полчаса в такси. И если бы не мои серьезные опасения за кошку, можно было бы еще подождать, но я все-таки хотела быстрее спасти драгоценное здоровье моего единственного домочадца, и пошла пешком. За свою жизнь я никогда не сталкивалась с таким заведением, как ветеринарная клиника, и, честно сказать, слабо знала, где конкретно она находится. Все, что мне было известно, это название улицы и примерное расположение дома. Увидев на двери «Дома быта» плакат с изображением улыбающегося, довольного Леопольда и надписью: «Красивым кискам вход свободный», я с уверенностью сориентировалась в данном направлении. Зайдя вовнутрь и оказавшись в холодном пустом помещении, я увидела женщину, сидящую за одиноким столом, одетую в пуховик, похожий на телогрейку и в белой косынке, повязанной на голове причудливым узлом. Она напомнила мне больше колхозницу, чем ветеринара. Ее лицо расплылось в улыбке:

– Дорогая, у вас кот или кошечка? – спросила она.

– Кошка, – ответила я, сбивая снег с обуви.

– А, ну, покажите мне свою красотулю, – попросила меня женщина, вставая из-за стола. Я не совсем поняла, почему красота является преимуществом для заболевших животных, но автоматически выпустила Клушу на воздух.