Олег долго смотрел в глаза матери, но потом сдался и кивнул.

– Ладно, – сказал он. – Я понимаю. Просто все это так неожиданно.

– Мы готовились к этому двадцать лет, – сказала Агнес и на ее губах поселилась печальная, мечтательная улыбка.

– Ты готовилась, для меня же все в новинку.

Агнес, успокаивающе коснулась плеча сына.

– Все будет хорошо, -сказала она и убрала руку. – Только не вздумай тащить туда девчонку.

– Но…

– Это не обсуждается, – отрезала женщина. – Она не часть семьи, не часть истории и ей нечего предложить, а значит нечего делать рядом с нами.

Эти слова больно ранили меня, но я заставила себя проглотить обиду, ожидая, что Олег заступится за меня, но он лишь сдержанно кивнул. Агнес еще раз улыбнулась сыну и вышла на кухню. Пришло и мое время показаться из укрытия.

– Аня? – удивился Олег и сразу нахмурился, видя мое серьёзное, наверняка измученное лицо. – Что-то случилось? Ты выглядишь бледной? Все хорошо?

– Нам надо поговорить, – выдавила я из себя и вымучено улыбнулась.

– А это не может подождать до завтра, просто сейчас не самое удобное время…

– Не может, – перебила я.

– Ладно, ты только не нервничай.

Олег обнял меня за плечи и усадил на диван. Он улыбался. Так тепло смотрел на меня. В нем было столько любви и понимания, столько ласки в глазах. Даже и не скажешь, что секунду назад он предстал передо мной совсем в другом обличии. Возможно, я ошибалась, и Олег любил меня настолько чтобы принять.

– Что ты хотела мне сказать? – спросил, он, вглядываясь мне в лицо. – Что-то случилось?

Я не знала, как признаться. Собрала остатки силы.

– Олег, я… я беременна, —объявила я наконец, борясь с волнением.

Лицо Олега переменилось. Он отшатнулся. Стало душно. Хлопнула дверь и в комнату вошла его мать. Возможно так даже лучше. Пускай и она знает правду.

Я убеждала себя в этом.

Убеждала, смотря в бледные лица Халлеров.

Агнес, ничего не понимая, остановилась на пороге, будто ощутила холодное напряжение в воздухе. Я видела, как мои слова повисли между ними, как неоплаченный счет, который теперь необходимо было выкинуть.

– И как давно ты знаешь? – спросил Олег поднимаясь.

– Я только сама узнала.

Я пыталась словить его взгляд, но он больше не смотрел на меня.

– Значит еще есть время…

– Время на что? – спросила я, страшась ответа.

В этот момент мне все было ясно по лицу Олега. Я уже слышала, как рушилась моя жизнь.

– Сделать аборт, конечно.

Тогда все и рухнуло окончательно. Палач вознес свой топор над моей головой и ловко воспользовался им.

– Я не стану этого делать, – мой голос задрожал, и я медленно понялась с дивана. – Не хочешь ребенка ладно, я забуду, что ты его отец, но убивать его я не стану.

В животе у меня все скрутило от взгляда Олега. Внезапно я поняла, что он не просто раздосадован новостью, а зол. Взглянула на Агнес, но та к моему удивлению молча стояла у стены с ничего не выражающим лицом. Я попыталась объяснить, что ребенок не станет концом жизни, что справлюсь сама, но чем дольше я говорила, тем больше искажалось лицо Олега.

Это было не то, что он хотел услышать. Я тоже в душе ожидала поддержку, а наткнулась на злость. Сердце снова забилось быстрее, и я умолкла. В комнате воцарилась мучительная тишина. Инстинкт подсказывал, что мое решение может изменить все в их жизнях. Олег долго смотрел на меня, а потом спросил:

– Ты что, с ума сошла? Тебе, больше нечем заняться? – Он шагнул ко мне ближе, и я попятилась, боясь его безумного взгляда. – Какие дети? Сейчас же не до этого! Ты должна сделать аборт.

Сейчас не до этого.

Не до этого.

В моей голове проскользнул вопрос не думали ли мои родители также, отдавая меня в приют. Я почувствовала, как подступают слеза. Стало мерзко и тошно.