– Пусть снимут, мы дадим им отыграть первым номером и…

– А как же принцип опережения противника?

– Ата…

– Кстати, не называй меня так в присутствии кого-нибудь.

– Извини, Ата, но я привык с детства… И тебе нравилось…

– А сейчас придется отвыкать.

– Хорошо…

– Продолжай.

– Мы дадим им сделать все, что они хотят, и, таким образом, узнаем их планы…

– Савва, если они что-либо сделают, это уже будут не планы, а их реализация. В планы можно влезть, планы можно сломать, а сделанного не отменишь.

– Отец, – после большой паузы произнес Савва, которому с трудом дался переход на русский язык в обращении к Чингизову, – мы до сих пор находимся в неведении твоих планов, твоей предвыборной программы, а здесь нам остается только реагировать на выпады раскрывшегося противника. – Савва, я тебя услышал, – сказал Чингизов. – Странно, что ты набрал себе в команду социологов и психологов, а они до сих пор так и не разработали проект моей программы.

– Отец, для этого нам нужны хотя бы приблизительные параметры, на которых мы будем ее создавать, плюс к этому нам нужна твоя биография, биография реальная, из которой мы сделаем биографию предвыборную.

– Хорошо, некоторые наметки ты получишь, но все напишешь сам, правда, принесешь мне посмотреть. Да, и отправкой тела в Москву будет заниматься Баян. Если это доверить вашей группе, ничего хорошего не получится, а Баян сумеет пресечь возможные провокации. Дай ему все контакты в Москве, а сам начинай переговоры о новом политтехнологе. Вы не должны выглядеть менее профессионально, чем группа поддержки Касымбаева. Все, иди. Детали у Нуртая.

Савва вышел из кабинета в приемную, где его уже ждал Нуртай.

– Удалось выспаться? – спросил его Савва.

– На том свете выспимся, – ответил тот, – пойдем ко мне.

В кабинете начальника Службы безопасности их ждал Баян. Савва передал ему телефоны родственников Доморацкого, и он ушел.

Оставшись вдвоем, Савва и Нуртай уселись в кресла друг против друга, и Нуртай начал говорить.

– Итак, это типичный эксцесс исполнителя. Доморацкого должны были немного поучить, чтобы снизить его профессиональную активность, но перестарались.

– Кто? – спросил Савва.

– Служба безопасности Касымбаева.

– Сама?

– Нет, там длинная цепочка. Помнишь, метрдотель говорил о том, что Шуба контачил с местными, а не с постояльцами отеля. Эти двое были наняты Шубой, а сам Шуба получил заказ от своего босса.

– Так это был Шуба?

– Нет, это был тот, кого нанял Шуба для завершения акции. Те двое затеяли конфликт, чтобы Доморацкий ушел в номер. Последний участник, что называется, «въехал» в номер на плечах вашего технолога, но тот стал сопротивляться, и тогда третий завелся, белый глаз.

– При чем тут белый глаз?

– Так называют каскадеров, которые участвуют в киношных драках, но в процессе съемок заводятся и переходят на реальный бой.

– А он что, был каскадером?

– Он был спортсменом и иногда участвовал в таких съемках.

– Есть его данные?

– Есть.

– А может, и фото?

– Ну, если нужно, раздобудем, тебе-то это зачем?

– Все может пригодиться. Его задержали?

– Нет, это наши данные, следак еще до этого не дознался и, может, вообще не дойдет. Да и, как утверждают те, кто прикрывает Шубу, он уже слинял из страны.

– Добудь нам документальное подтверждение этого.

– Хорошо.

– Ата-ага сказал, чтобы я пригласил еще одного политтехнолога из Москвы.

– А ты уже исчерпал свои связи?

– Не то чтобы исчерпал… После смерти Доморацкого от меня будут шарахаться все московские политтехнологи.

– А ты уже связывался с ними?

– Нет, когда бы я успел? Но так и будет. Ведь подобного на выборах на всем постсоветском пространстве никогда не случалось.