– Значит я тогда не ошибся, – сказал он, подходя ближе и рассматривая мой Глок, – серьёзно?

– Что? Он компактный, лёгкий и удобный. В отличии от твоего дружка, который наверняка весит больше тебя, – парировала я, совершенно не собираясь терпеть насмешки в адрес моего верного защитника.

– Да, только выглядишь ты с ним смешно. Он совершенно не подходит тебе по характеру, да и сам по себе забавно выглядит, учитывая тот пост, который ты занимаешь.

– Какая разница? Дело не в том, как ты с ним выглядишь, а насколько качественно он снесёт противнику башку, – почти что намекая сказала я, делая пару медленных шагов в сторону Сталински, сокращая расстояние между нами до нескольких сантиметров.

– Ну да, жаль только, что таким людям, как ты и я, оружие нужно совершенно для другого, – ответил Марк, вскинув бровь, а затем слегка прищурив глаза, будто бы пытаясь что-то рассмотреть на моём лице, – нам с тобой нужно убедить, не убить. Вызвать страх, но не проливать кровь. Именно поэтому выглядеть нужно уверенно и убедительно. Если ты, конечно, хочешь, чтобы твою башку не снесли, – продолжил он, дотронувшись до моего лба кончиком своего ледяного указательного пальца.

Минута молчания, в течении которой я обдумывала его слова. Там была и доля правды, ведь чем убедительнее ты звучишь, тем меньше вероятность того, что тебя закопают. Но в этом мире не бывает без крови, а Марк был известен тем, что лично его руки – кристально чисты. Естественно, это был всего лишь слух, но, услышав от него такие реплики, в это вполне можно было поверить. Это не отменяет того, что грязную работу за него могла делать команда головорезов.

– Ты действительно никогда не убивал? – вопрос выскользнул с абсолютным отсутствием моего на то разрешения, ведь я знала, что навряд ли такой разговор закончится чем-то хорошим.

Марк тут же заметно напрягся. Так и думала. Но злобы, раздражённости или любого другого знака о том, что тема ему неприятна, я в его глазах разглядеть не смогла.

– Да, должен отдать себе должное. Хотя и очень хотелось иногда, – холодно ответил Сталински, теперь уже сверля взглядом пустоту перед собой.

– Почему? – продолжила я, понимая, что рискую получить по полной, если не быть прибитой на месте.

Ответ последовал не сразу. Либо Марк обдумывал его, либо решал, отвечать ли вообще. А может, думал, в какую конечность мне выстрелить. От него валило жутким холодом, который вошёл на сцену слишком неожиданно и внезапно. Но, по крайней мере, сейчас я знала, почему, и внутри уже казнила сама себя за эту нежеланную провокацию.

– Не хочу пачкать руки, – был его ответ, после которого он развернулся и подошел к стойке с мишенями, – ну давай, – сказал он, мгновенно выбрасывая всю свою холодность в окно и возвращая свой предыдущий расслабленный тон назад. Его контроль над собственными эмоциями иногда пугал меня больше, чем то, что Марк делал.

Стрелять мне до этого момента никогда не приходилось, никакого обучения я не проходила, не считая пары самостоятельных попыток на окраине города, пистолет приобрела на чёрном рынке под лозунгом «в экстренной ситуации и буду разбираться». Но элементарная женская гордость не позволяла мне показать даже нотки слабости. Придётся стрелять, выхода нет.

Я взяла пистолет и наставила его на первую попавшуюся мишень. Руки внезапно задрожали, а ладони начали потеть. Я старалась глубоко дышать и, вцепившись в рукоятку, прицелилась, насколько это было возможно в моём состоянии, а затем выстрелила.

Оглушительно громкий звук, лишивший меня слуха на несколько секунд, и отдача, заставившая меня потерять равновесие. Если бы Марк не стоял рядом и вовремя меня не подхватил, я бы точно шлёпнулась на пятую точку. Пистолет выскочил из рук и откатился в сторону. Сталински поставил меня на ноги и поднял оружие.