…А потом? А что потом? – А потом у девочки появился братик. И все внимание было переключено на него. Она в один миг стала вдруг взрослой, ее делами перестали интересоваться, ее успехами перестали восторгаться, ее поделками перестали восхищаться и только бабушка…, и только бабушке она была не безразлична. А девочка не понимала, а что случилось такое, что ей перестали уделять свое внимание?! Что она сделала не так, что ее будто отключили ото всего? И все, что раньше приносило ей радость, стало непосильной ношей и перестало ее волновать. А от мамы только и было слышно: «Сыночек, сыночка, мой цветочек, мой голубочек, мое солнышко, мое маленькое счастье…» И совсем иным голосом: « Света, принеси то! Света, принеси-ка это! Тише себя веди, видишь, сыночек мой спит?!»

– А я?! А как же я?! А я разве не твоя девочка? А разве я не твоя дочка?!

И как-то свет и радость, внутри у девочки, стали все чаще и чаще грустить, и забираться в темный уголок…. И только бабушка могла их вытащить на свет, рассказывая своей внучке о природе, о погоде, о чудных явлениях, о каких-то удивительных знамениях и тогда Душа девочки расцветала просто на глазах, и она начинала мечтать и во сне, почти всегда, летала. Бабушка для девочки стала надежной пристанью, которой все-все можно было говорить, и которая всегда её понимала, и никогда не предавала, а просто участвовала в её жизни. Она была ей опорой и помощью во всех ее девчачьих делах. А мама? А что мама? А у мамы был любимый сыночек, которому можно было все.

А что папа? А папа работал на двух работах и учился, а в выходные еще и подрабатывал. Старался обеспечивать свою семью и совсем практически не виделся с дочкой. Приходил, когда все уже спали, а уходил, когда еще все не проснулись. Они скучали друг без друга. Она чувствовала его все настроения, она чувствовала всю его любовь к ней, но ей еще и нужны были его прикосновения, а еще его слова.

…Время шло и девочка взрослела, хорошела, в ее жизни происходили разные события и все то, о чем предупреждал и говорил Господь, на что пошла Душа, чтобы пройти через все те испытания. Они и шли, а иногда так просто бежали на встречу с ней. Было все. Обиды, предательства, измены, алкоголизм, унижения, ложь, рукоприкладства, но были еще и участие, и подсказки, и друзья…. А еще была стойкость, а еще был неиссякаемый оптимизм, а еще не ушла способность шутить, а еще никуда не делась любознательность и именно она толкала Свету к свету, к неизведанному и притягательному, загадочному и удивительному. Любознательность и оптимизм вели ее от одного носителя знания к другому и не поверхностно, а вникая во все тонкости и практики этого ремесла. Она все видела и слышала, как будто собирала все пазлы в единое целое и оставалась в этом ремесле надолго. Ее любознательность и наблюдательность отмечали такие мелочи, на которые другой бы и не обратил внимание…. Господь наградил ее этим Даром, да только вот она никак не могла понять, как можно соединить, по ее понятиям, несочетаемое. Ей казалось, что не могут рядом лежать красота и некрасивость. Проверялась ее Вера. Вера, как данность, как творение, как устройство, как таковость.

– Должно быть по-другому! Не так! Должен быть идеал!

А в это время Душа ее сжималась в комочек и замирала, и никак не могла Свете подать знак, что это в ней гордыня говорит, какую она насобирала, пока шла по жизни. Смешно сказать, но гордыня ее по-своему защищала, как умела и могла, чему она научилась и что она взяла ото всех помаленьку. Теории было много и практики хватало, но ответов на все Светины «почему?» не было. А ответы все были рядом! Они все были внутри, но как их услышать?! Но как их можно было изнутри достать?!