– А бабушка где?
– А она сказала, что не по годам ей тут в полевых условиях жить, домой ушла, ты сил наберёшься, тоже пойдём.
– Далеко? Сколько километров?
Лиза задумалась:
– Не знаю… Мы, когда сюда шли, с обеда до заката времени ушло, а с тобой… дня три идти будем, хотя, может быть, кикиморы помогут, – и, помолчав, добавила, – а может, и не помогут, не слушаются они меня, вредничают, в задир лезут.
– А бабушка – она что, ведьма? – неосознанно переходя на шепот, задал Серёга давно мучавший его вопрос.
– Ну, если ведает – то ведьма, а если знает – то знахарка. Трав да кореньев она знает много всяческих и умеет ими пользоваться, вот и всё. – Снова озорно улыбаясь, сказала Лизонька.
Встать он не смог, но при некоторых усилиях и помощи Лизы смог сесть. Выпил две порции тёплого овсяного киселя с необычным травным привкусом и, пообещав не пытаться вставать без помощи, получил одежду. Штаны были как штаны, если можно так сказать с чужого…. ну, плеча. А вот рубаха была не просто новая, она была праздничная. По воротнику, рукавам и подолу, обгоняя друг друга, мчались красные кони. Сергей любовался тонкой работой, тихонько водя пальцем по красной гриве, по витейке пыли из-под копыт, когда почувствовал взгляд. Украдкой глянув в сторону, встретился он с глазами, внимательно, с любопытством наблюдающими за ним. Лиза тут же в смущении опустила глаза.
– А расскажи про кикимор.
– А что про них рассказывать?
– Ты же говорила, что всё про них знаешь.
– Ну… Бояться их не надо, как некоторые боятся, на самом деле вреда человеку они причинить не могут, пугают только. Им запрещено прикасаться к людям, вот они и пугают. А от испуга уже человек бежит сломя голову и расшибается о дерево иль камень какой. Говорить всякие речи можно им, кто прельстится речами этими, пойдёт за ними – заблудится, иль в болоте утонет – это они веселятся так.
– А почему запрещено?
– Что запрещено?
– Прикасаться им к людям.
– Не знаю. – Лиза задумалась. – История есть одна старая, вот, слушай. Давно князь на земле жил: красавец, сильный, смелый, ловкий. И настало время князю жениться – отправился он невесту себе искать. Встретил он девушку – глаз не отвести. И полюбили они друг друга с первого взгляда, а любовь у них была такая, как только в сказках бывает. Ну, а девушка, ты понял, кикиморой была, в те времена они и днём и ночью могли настоящими быть, это сейчас они от солнца прячутся. Сделал князь ей предложение, и пошла она к ихнему главному кикиморному богу разрешения спрашивать. Долго противился главный этот, не было ещё такого, чтобы кикиморы за людей замуж выходили, а потом и говорит: «Возможно счастье между вами при условии, что верны друг другу будете до конца дней своих». Поклялись они перед богом этим кикиморьим в любви и верности, и увёз он жену-красавицу домой. Жили-поживали, да отправился князь тот в поход воинский, и, как водится, развлечения с барышнями в походе том случились. Изменил князь жене своей, и в ту же секунду превратилась его молодая жена, прямо среди бела дня, от взглядов людских, иль от лучей солнечных в трухлявый пень. Так до ночи и стояла, слезами горючими обливаясь, а потом собрала вещи свои и ушла… Нашёл её князь, рассчитывая прощение вымолить. Бросились они в слезах навстречу друг другу, обнялись. Но в то же мгновение девушка стала каменной, и руки её стали каменными. Долго мучился князь в каменных объятьях, на помощь звал. Так и умер, а как повисло безжизненное тело в каменных руках, то и девушка рассыпалась на мелкие камушки… Вот за развлечения мужины и развлекаются сейчас кикиморы над всем человечеством. Так что ты смотри, Ирка – она девка влюбчивая и неравнодушна она к тебе, а это до добра не доведёт, – явно желая его зацепить, закончила Лиза.