Все еще шокированная мама внезапно пролепетала ангельским голоском:

— Мне тройной виски, пупсик.

Мужчины ушли, а я вынуждено упала на соседний от мамы лежак. Взгляд против воли падал на мужественные спины удаляющихся мужчин. «О чем они говорят?», — не могла не думать я.

Удивительное зрелище — Петя босиком на пляже в разлетающейся рубашке. Вроде ничего особенного, но от одного вида непроизвольно стягивало между ног все в тяжелый ком. Резко отвернувшись, я поймала на себе заинтересованный взгляд мамы и вздрогнула, стоило ей спросить привычным прокуренным басом с хмельной усмешкой:

— Как давно ты с ним спишь?

В ушах зазвенело от испуга, по телу прошла дрожь. Ощетинившись, я вжалась в лежак, судорожно обхватывая тот пальцами.

— Что? — я притворно расхохоталась, а у самой дрожали губы. — У нас с ним ничего не было.

Мне казалось очевидным — речь идет именно о Пете. Ведь только на него я смотрела, только он привлекал мое внимание. Хотела я этого или нет, мои глаза горели при этом. А ведь всем известно: взгляд не подделаешь.

— Брось играть в девственницу, — настала мамина очередь прыснуть со смеха, махнув на меня рукой. — Анют? Тебе сколько лет?.. — я было решила, мол это вопрос для красного словца, но мама действительно ждала ответа. Не дождавшись, предположила сама: — Восемнадцать? К этому возрасту у меня уже был твой отец. А это, прошу заметить, великолепное начало половых приключений.

«И венерических заболеваний!», — поморщилась я, качая головой. Память о папе чернить хотелось меньше всего. Желая как-то отомстить маме, я в сердцах ляпнула:

— Мне тридцать два года, мамочка.

— Да? Как быстро время летит… — без сомнений поверила та, лишь слегка распахнув глаза от удивления. Тему перевести не удалось, и она снова вернулась к своей любимой: — Скажи мне, солнце, какой он в постели?

Непроизвольно взгляд упал на стойку, где о чем-то импульсивно беседовали наши мужчины. Щеки залились румянцем, а глаза наполнились слезами. Петя в постели был неподражаем. Из тех мужчин, секс с которым заменяет все на свете. Он был чувственным, внимательным, страстным, требовательным и мужественным. Инициатива всегда была его, а мои мысли воплощались раньше, чем я успевала их озвучить…

— Не понимаю… — сдавленно прошептала, прикрывая глаза. — Ты там что-то себе придумала и…

— Аня! — закричала та, и я подпрыгнула на месте. — Хватит ломать комедию! Ты мне дочь или кто? Так вот ответь честно, как на духу.

Сглотнув тяжелый ком, я ждала тяжелого вопроса: «Ты спишь с моим женихом?». Готова была разрыдаться и покаяться. Чувство вины сидело во мне пулей, разрывающей внутренности на части. Какой бы ветреной не была мама, Он выбрал ее, а Она — его. Я была третьим лишним. Той, кого позорно называют любовницей и разлучницей.

— У него, — женщина воодушевилась не на шутку, перебирая пальцами волосы, — длинный член?

Я замерла в изумлении, таращась на нее в оба глаза.

— А?.. — дар речи пропал, как и не было.

— Боги, — закатив глаза, та начинала откровенно злиться: — Толстый? Мясистый? Хорошо стоит?

Распахнув рот, я попыталась связать буквы в слова, но выдохнула нечто нечленораздельное:

— Гхрм…

— Нет, внешне он конечно — лютый секс. Да и из плавок торчит все, как надо. А это еще в лежачем состоянии! — обернувшись назад, мама с прищуром опытного следователя вглядывалась в приближающихся к нам мужчин с коктейлями. — Но… Знаешь, было у меня таких штук пять... А по факту — облом. Как не дрочи, ничего не получается. С одним даже пришлось перейти черту. Ты прикинь, я ему пальцем простату массировала целый час и…

Шок сменял собой брезгливость. Морщась, я пыталась справиться с эмоциями, пока злость не взяла верх. Зажав уши руками, я громко закричала: — ЗАМОЛЧИ!!! — меня трясло, когда я вскочила на ноги, измеряя шагами маленькое пространство нашего бунгало. — Хочешь знать? У нас ничего не было. Все. Точка. Данную тему больше не поднимаем. Это ясно?