– Расскажи, почему мне нужна защита от Джо? – спросила я Касселя, когда мы миновали музей исторических наук и свернули в переулок. – Разве я его заинтересовала? И что он может сделать мне? Он же ребенок.

– Он ребенок уже много лет, – безрадостно ответил Кассель. – Там страшная история, прости, но сегодня я рассказывать о ней не буду. Тебе только стоит знать, что Джо подвержен смене настроения, мстителен и злопамятен, а еще скор на выдумки… Не общайся с ним.

– Спрятать меню – это не страшно, – возразила я.

Подумаешь, малыш решил пошалить. Я слышала, как дети и более ужасные вещи делают, если за ними не приглядывать.

– Придется заново заказывать все меню, – словно бы не услышав меня, сказал Кассель. – В прошлый раз он разлил в нем пугающее заклинание. У нас целых два дня посетителей не было. Пока не разобрались, в чем причина, и не приняли меры… Представь себе: приходит клиент, открывает меню и потом в панике убегает, иногда даже бросив свои вещи. И как бы ты ни извинялся потом и ни возвращал в целости и сохранности сумочки, он уже не хочет к тебе возвращаться… У него паника и страх при воспоминании о нашей кофейне. Тридцать два клиента мы потеряли после той шутки Джо.

– Ого! – Я остановилась напротив Касселя и во все глаза уставилась на него. – Я даже и думать о таком не могла!

– Он же маг, Стася. И шутки у него магические… – Кассель устало прикрыл глаза. – Завтра половину утра мне придется заниматься магией и пытаться раскрыть, что он подмешал в меню. А вдруг там яд? Или он просто выбросил их на городскую свалку, как это было год назад? Мы не можем полагаться на судьбу и терять клиентов. Даже с нашим волшебным кофе это не поможет…

– Понимаю. И очень сочувствую! – отозвалась я.

Переулок, в котором мы миновали пять или шесть домов, был светлым и широким. Желтые свежеокрашенные стены, лавочки, круглые урны на ножках и аккуратные, скромные железные двери – видимо, мы проходили мимо служебных входов в музеи, все было очень чистым и опрятным.

– Хорошо у вас убирают дворники, – сделала комплимент я. – У нас тоже, конечно, убирают и чисто, но… не до такой степени. Здесь почти что стерильно…

– У нас нет дворников, – со смешком ответил Кассель и взял меня за руку, подводя к очередной незамысловатой двери. – Вот… Будешь жить тут, в музее перемен.

– В музее?! В самом настоящем? – Слова парня показались мне неудачной шуткой. – То есть ты имеешь в виду, что я буду жить у этой старушки Надин? Там все старое, что ли?

Перед внутренним взором уже предстала безотрадная картина: покосившиеся комоды и шкафы, растрескавшийся стол и колченогий стул. Затертый до дыр персидский ковер. Хотя откуда здесь, в королевстве драконов, Персия? Обычный когда-то пушистый ковер, от ворса которого осталось три волоска. И раковина, грязная и облупленная. Уж о фарфоровом «коне» и думать не хочется…

– Нет, в обычном музее, где выставляются экспонаты. Просто Надин – его заведующая, живет в этом же доме и всегда сдает мансарду.

Звучало не так плохо, как я вначале подумала.

– Так, может, уже кого-то заселили в эту мансарду, раз сдается? – Мы вошли в незапертую дверь и оказались в плохо освещенном холле у темной коричневой лестницы. Нет. Все-таки ремонт этому музею не помешал бы. – Ты бы сначала сходил спросил?.. Вдруг там кто-то уже живет и она занята?

– Она не бывает занята, – уверенно заявил Кассель, пропуская меня вперед, к тускло освещенной лестнице. Здесь было так темно, хоть глаз выколи – ничего не видно. Свет едва достает до нас, падая из мутного круглого окошка где-то под потолком.

– И кроме наших официанток, никто не заселяется в мансарду, – добавил он.