Арантариэль потом признавался, что больше всего из моей речи его впечатлила фраза про коньки. Их он отбрасывать не желал, хоть и понятия не имел, что это такое.

Кофе произвел на Арантариэля неизгладимый эффект. Всего три глотка, и глаза стали трезвыми. Достаточно позже, обсуждая с одним из магов этот феномен, я услышала, что местные жители не готовы пить иномирный напиток, не приспособлен их организм ни к чему подобному. Потому и реакция на кофе может быть какой угодно. Мой покровитель с тех пор трезвел ровно после трех глотков этого напитка.

- А говорила, не отрава, - усмехнулся тогда криво Арантариэль. И внезапно обратил внимание на разлегшегося на соседнем кресле Барсика. – Брысь, блохоловка.

- Сам ты блохоловка, - услышали мы с ним в ответ. – А я – благородный кот!

Арантариэль натурально завис на несколько секунд, затем сощурил глаза, выражая недовольство. И тут снова вмешалась я.

- Барсик, если это не сон, и ты все же говоришь, то куда мы с тобой попали? – я обескураженно потрясла головой, потом повернулась к Арантариэлю. – Может, хоть ты объяснишь, где мы?

«И что мы тут делаем?» - так и вертелось на языке.

- Вообще-то, в моем доме. Вот только я заказывал у богов родственную душу, - хмыкнул Арантариэль. – А ты мало похожа на эльфийку.

- Да и ты не император эльфов, - обиженно буркнула я.

- Почти. Я – его сын. Внебрачный, правда.

О родственных связях Арантариэля с владыкой эльфов я потом слушала не один раз. И всегда с трудом сдерживалась, чтобы не покрутить пальцем у виска. Ну не может родственник императора стать главой воров и разбойников!

И вот теперь этот самый родственник пришел в гости. В дом, который сам же подобрал для нас с Барсиком. Порталом, конечно. Еще не хватало так компрометировать скромную владелицу кофейни. Негоже ей по ночам мужчин в своем доме принимать.

И никто ж не поверит, что этот самый мужчина приходил выпить и поплакаться на жизнь в моей компании. Как мужчина и женщина, мы друг друга абсолютно не интересовали. Я не видела, что может быть интересного в этом ходячем скелете с длинными волосами, обычно заплетенными в косы. Такого можно только к груди прижать, по голове погладить, а потом посадить за стол и кормить, пока не лопнет.

[1] Русский писатель, публицист, литературный критик.

10. Глава 10

Мы добиваемся любви других, чтобы иметь лишний повод любить себя.

Дени Дидро[1]

Арантариэль гордился своим именем, которое в переводе с эльфийского обозначало что-то сильно возвышенное, типа сына утренней звезды или чего-то подобного.

Я считала, что этот набор звуков никакого особого смысла в себе не несет. Мало того, он еще и зубодробительным является. А потому безбожно сокращала. И с моей легкой руки Арантариэль превратился в Арни. Нет, он пытался протестовать, конечно. Мол, негоже высокопоставленной персоне откликаться на такое сильно сокращенное имя. Подданные не поймут. Да и он сам не привык так зваться. И я, проникнувшись его аргументами, старательно произносила сложное для меня имя. Первый раз у меня получилось «Арантирэль», второй – «Арантираэль». На третий Арантариэль согласился на Арни, заявив, что так по крайней мере смысл не исчезает. А так как встречались мы с ним только наедине, его самолюбие особо не страдало.

Я дошла до нужной комнаты, потянула за ручку двери, переступила порог.

- О, Арни. Я не ждала тебя в ближайшее время, - сообщила я всемогущему главе гильдии Ночных работников.

Арантариэль сидел в освещенной магическими шарами комнате, за накрытым к застолью столом и смотрел из-под насупленных бровей. Судя по его виду, подчиненные снова достали грозного главу.