— За подделку документов у нас есть отдельная статья закона.

— Да что за идиотизм? – я подскочила в своем кресле, но тут же была пригвождена строгим:

— Оставайтесь на месте, иначе нам придется применить силу. Ознакомьтесь с документами, распишитесь, оставьте вторые экземпляры себе, и мы начнем выемку. В противном случае… - он многозначительно замолчал.

***

Аглая, до этого тихо сидевшая в кресле, зашевелилась и спросила:

— Я не сотрудница, вряд ли чем-то могу вам помочь. Я, пожалуй, пойду?

— Останьтесь и приготовьте паспорт. Если вы не являетесь сотрудницей, то будете понятой при выемке документов и изъятии электронных носителей.

— Но я не хочу быть понятой! Не заставите же вы меня, - вспылила девушка.

— Я – нет, но они, - кивок головы в сторону рассредоточившихся по периметру кабинета вооружённых людей, - заставят. Имеют такие полномочия.

— Это беспредел, - она плюхнулись назад в кресло и принялась звонить кому-то, вероятнее всего, своему мужчине.

— Можно ещё раз ваши документы? – тихо попросила я, уже понимая, что интуиция права, подсказывая, что это точно не розыгрыш и не ролик для программы «Улыбнитесь, вас снимают».

Под непрерывное возмущение Аглаи, которая громко и нервно рассказывала о случившимся по телефону, под молчаливое присутствие Омоновцев я посмотрела документы мужчины-хорька, как мысленно его окрестила, лишь с третьего раза осознав написанное, и принялась читать бумаги, расписываясь в нужных местах, заботливо указанных галочкой.

Девушка продолжала живописать ужасы ситуации, даже когда мужчины выносили компьютер из кабинета Женечки, мой ноутбук и коробки с подшитыми документами. Лишь Ноутбук со стола Татьяны они вынести не смогли, потому что та вовремя отковыряла наклейку с инвентарным номером и упёрлась, что ноутбук ее личный, и всё тут.

Пробираясь сквозь сухие строки постановлений я с трудом разобралась, в чем меня обвиняют.

— Вы можете мне по-русски объяснить, а не вот эти все непонятные формулировки, - всё же решила наладить контакт с этим роботизированным невнятным мужчиной, который судя по всему здесь за главного, и улыбнулась как можно дружелюбнее. По крайней мере, мне так казалось.

Моя клиентка наконец закончила свой театр одного актера с жестким требованием немедленно ее забрать. Не знаю, приедет ли сам ее мужчина лично или кого-то пришлет, но девушка была убедительна в своих слезах, расписывая жуткое с ней обращение со стороны правоохранительных органов и меня в частности.

— Ну что здесь непонятного, - так же спокойно и без эмоций начал пояснять мужчина… Господи, да как его там зовут!? - вы подозреваетесь в «отмывании» денежных средств через ИП, зарегистрированное на ваше имя, и в уклонении от уплаты налогов. Но с налогами – это отдельно в налоговую службу, а к нам – в назначенное время, указанное в повестке, по указанному адресу.

Когда ужас ситуации тихонько лег на мои плечи незримым грузом, руки потянулись к лицу, а этот мужчина все также стоял передо мной, почти не моргая, дверь скрипнула, породив одного из омоновцев.

— Мы закончили, можем выдвигаться, - доложил мужчина в камуфляже и скрылся за дверью.

Хорек впервые улыбнулся и мирно проговорил:

— Подпишите вот здесь и здесь. И не забудьте прихватить своего бухгалтера, когда соберетесь к нам. Всего доброго, Изольда Владимировна.

Тихо вышел из разоренного кабинета, даже закрыв за собой дверь, оставляя нас втроем: напуганная Татьяна, совершенно оглушенная я и Аглая, которая спокойно поднялась из кресла, одернула платье и, презрительно хмыкнув, проговорила:

— И чему вы можете меня научить? Даже от налоговой откосить не сумели. Пфф… Или отмыванию денег? Так у вас это плохо получилось!