Та уже умудрилась ловко поставить свою порцию легкого салатика, сдвинула мой стакан с водой, как Демид Георгиевич оторвал от меня свой взгляд, будто пытаясь прочитать мои эмоции, и резко отказал.

— Нет. Ты не видела? Мы заняты.

И в этом тоне было столько укора, что улыбка девушки моментально поникла, а я поежилась.

— Но я могла бы рассказать... - видимо, замялась, вспоминая мое имя. - ей... о клинике.

Мужчина отстранился к спинке и произнес еще строже.

— По-моему, сейчас я сам в состоянии это сделать. - Но резко смягчился. - Но, Лисенок, позже без меня ты обязательно с Изольдой Владимировной побеседуешь, верно?

И перевел на меня взгляд, ожидая подтверждение. Вот же... зараза какая.

— Да, Демид Георгиевич, безусловно.

Улыбнулся, вновь накинув на себя маску радушного бабника, сгладив Олесин ступор.

------

* Каламондин, или цитрофортунелла принадлежит к семейству рутовых; его родина — Юго-Восточная Азия. Это быстрорастущее и хорошо ветвящееся вечнозеленое деревце — гибрид мандаринового дерева с кумкватом.Оно может вырастать до 5 метров в родной среде и до 2 метров в горшке.

** Паслён сладко-горький (лат. Solánum dulcamára) представляет собой многолетний полукустарник семейства Пасленовые (Solanaceae). ... В отличие от паслена чёрного, зрелые ярко-красные ягоды паслена сладко-горького при созревании не утрачивают токсичности.

13. Вопрос 12. О понимании границ.

Дэм.

В ней что-то есть. Определенно. Не зря же столько мужиков посматривают в её сторону, хотя полно других кандидатур более смазливой внешности. Даже та же Олеся, наконец сообразившая своей крашенной головкой отойти от нас... если не присматриваться, обе ухоженные блондинки, в плане форм и откровенных вырезов та даже даст фору этой ледышке. Что тогда? Что это? Особенная стать?

Любезно улыбаюсь скорее по привычке, чем от реального желания светиться добром. Расплачиваюсь, помогаю надеть пальто, хоть та и отнекивается, забавно отводя взор, будто смущаясь, но уже через секунду вновь становится железной Леди. А хотя нет, "ледяной" леди.

— Иззи, - Немного притягиваю к себе, отстраняя от мельтешащих прохожих на Невском. - Я не кусаюсь, можешь идти ближе.

Та поднимает леденеющий взгляд, видимо планируя превратить меня в офигенную скульптуру, цокает, но не отходит. Не сдерживаюсь и дополняю:

— Но если хочешь, пару отметин могу оставить.

Да-да, мальчику четвертый десяток, но мальчику смешно. Успеваю просмеяться от её реакции, и ровно в тот момент, когда Иззи открывает свой красивый ротик, явно с целью высказать своё искрящее недовольство, сворачиваю к клинике, оставляя её немного позади.

Слышу, как цокнула каблуком. Даже жду, когда в спину полетят звучные проклятия, только она не торопится метать в меня топорами. А жаль, с ней забавно препираться.

Оборачиваюсь у входной группы, приоткрыв дверь и замираю сам, наблюдая, как эта ледышка обходит лужу за лужей, смотря себе под ноги. Аккуратно, будто балансируя на грани. И это... чертовски изящно, ууф.

Приближается ко мне, опять обдав абсолютным спокойствием и безразличием, проскальзывает в дверь, что до сих пор держал, и как ни в чем не бывало гордо проходит в сторону гардероба, кивнув на Анин прищур.

Администратор недовольно поджимает губы и поворачивается ко мне мгновенно меняясь в лице, будто владеет искусством быстрой смены масок родом из китайских театров. Подхожу на ресепшен, намереваясь искоренить в зачаточной стадии возможный женский заговор.

— Анют, зай, ты пообедала? - Улыбаюсь, облокотившись о стойку.

Названная кивает головой, искусно млея, будто растаяла от моих дифирамбов.