«Милый Ален, вы не представляете, как я люблю мой родной город! В холодном камне ее молчаливых домов запечатлена живая история. Когда я иду по улице, где некогда жил и творил великий Моцарт, я, кажется, слышу его веселый смех и голос, и нежные струны его скрипки рождают очередную гениальную мелодию… Прислушайтесь сердцем, когда отправитель на прогулку по улочкам старой Вены, Ален! Уверяю вас, вы услышите много интересного…»

Голос Стефана еще звучал во мне, когда он сам наяву вдруг появился передо мной: аккуратно причесанный и одетый во все светлое, парень сидел за стеклянной витриной кафе в компании некой дамы, взволнованно что-то ей объясняя. На мгновение замерев перед неожиданно открывшей для меня картинкой, я тут же поспешил пройти мимо, дабы не смущать славного человека, успев заметить лишь то, что на даме, которая сидела ко мне спиной, было красное платье, а из-под аккуратной шляпки выглядывали светлые завитки волос.

Невольно ускорив шаг, я шел дальше по улице, размышляя над этой «немой» картинкой: тонкий затылок дамы в красном, взволнованное и немного трагическое выражение лица Стефана, который еще вчера вечером, на торжественном открытии фестиваля, казалось, был абсолютно счастлив. Что же произошло?

Я зашел в первое попавшееся по пути кафе, устроившись за столиком на террасе и сделав классический заказ: омлет с ветчиной и кофе с круассаном. Принявшись за свой завтрак, я припомнил, как вчера две юные труженицы нашего Венского салона – Гретхен Мюффер и Милли Клаймер – весело вальсировали с парнями, что оформляли домик мамы и Томаса, практически одновременно исчезнув. Оценив этот флирт снисходительной усмешкой, я все-таки решил, что к девяти утра обе девицы должны быть в нашем домике на площади, а мне следует это проверить, заодно на месте повторив свой утренний прием кофе. Время как раз приближалось к девяти.

Я неторопливо проглотил чудесный омлет, выпил первую крошечную чашку капуччино и прогулочным шагом направился в сторону Цветочной площади, чтобы проверить порядок по части «Садов», а заодно продолжить знакомство с бесчисленными домиками и кофейными компаниями.

Догадайтесь с трех раз, кого я встретил, сделав первые шаги по площади? В первом заднем ряду, у домика, оформленного в ярком латиноамериканском стиле, мы нос к носу столкнулись все с той же Моникой Левоно.

– Доброе утро. Не думал, что вы так рано встаете.

Красавица выглядела на удивление молчаливой и словно бы погруженной в некие свои злокозненные мысли. «Злокозненные» – потому что, убейте меня кофейником по голове, но я почему-то на все сто уверен, что подобная интриганка размышлять может лишь о каких-нибудь аферах.

В ответ на мое приветствие, мимолетно нахмурившись, она оглядела меня с ног до головы и тут же, без приглашения, подхватила под руку, развернув к столику мексиканского домика-кафе.

– Как кстати ты мне попался, малыш! И, между прочим, предлагаю перестать мне «выкать», мы ведь с тобой не столетние старики…

Она первой уселась за столик, щелкнув пальчиком улыбчивой смуглой девушке у кофейного агрегата.

– Предлагаю выпить кофе. У этих мексиканцев потрясающая смесь кофе с какао, и под него я расскажу тебе любопытнейшую историю, которую услышала буквально вчера, что называется, средь бела дня.

Я не успел и слова молвить, как девушка-мексиканка подала нам две довольно вместительные чашки кофе с чудной добавкой – ароматным песочным печеньем с миндалем.

– Добрый день, мои дорогие, – ослепительно улыбнулась она нам, отдельно подмигнув мне. – Мы с вами вчера познакомились: меня зовут Сильва, а вот это печенье – шедевр нашей мексиканской кухни под названием «полворонес де каннель». Между прочим, если вам интересно: у нас в Мексике полворонес пекут, как правило, на свадьбу!