Даже не пытаясь убрать с лица идиотскую улыбку, я бродил по залу и поглаживал корешки книг, приветствуя старых знакомых. Здравствуй, Додо, абсурдный друг детства! Приветствую, Рональд… о, и Джек здесь, моё почтение! И даже Смерть на Королевской службе! Вижу вас как наяву, сэр…

Я перебирал издания, разглядывал иллюстрации, взвешивал томики в руках и изучал обложки. Закон подлости в книгоманской версии: всегда найдётся издание ещё полнее и красивее, чем то, что ты так долго выбирал в свою библиотеку. По счастью, оно ещё и стоить будет как небольшой самолёт, так что можно уговорить себя потерпеть и не тащить его на кассу. Пока. Пока не накопишь.

Под строгим надзором дамы в очках я кружил по магазину, подбираясь к букинистическому стенду – извечному финалу книжных странствий. Именно здесь можно обнаружить самые неожиданные книги по копеечным ценам. Азарт искателя сокровищ, ожидание чуда, игра то ли в Митрандира в библиотеке, то ли в бородатого археолога на раскопе… И лучший способ уговорить внутреннюю жабу хоть немного ослабить хватку.

Час спустя я всё-таки изгнал себя из рая. Наверное, смотрелось здорово: бродяга в чёрном пальто шлёпает по снежной каше, блаженно прижимая к груди сборник литературоведческих статей. Держать себя в руках невозможно – губы всё равно предательски разъезжаются, а расфокусированный взгляд замечает только глупые, но радостные мелочи: чью-то ярко-розовую шапку с помпоном, силуэт счастливчика, ещё только входящего в книжный, отражение вывески кафе в витрине…

Кафе? Я снова обернулся к бывшему магазину. Его облезлая вывеска была на месте, но над ней осторожно цеплялась за стену другая, небольшая и явно временная. Неровные буквы складывались в странное слово «КНИФЕ».

Мне не приснилось.

Окна бывшего продуктового были всё такими же безжизненными, но расписание на двери совпадало с указанным в записке. Я помялся на крыльце, спрятал книгу в рюкзак и потянул дверь на себя.

Кто-то неплохо постарался, чтобы превратить унылый торговый зал в несколько уютных ниш со столиками и диванчиками. Затемнённые стёкла создавали мягкий полумрак, несмотря на весеннее безумие солнца.

Неловко озираясь, я побрёл к барной стойке в конце зала. Похоже, не только я не заметил новую вывеску. За столиками было пусто. Я оказался единственным посетителем заведения. Забавно они клиентов приглашают, нечего сказать.

– Хеллоу, сосед! – из-за стойки на меня доброжелательно смотрел пожилой мужчина. – Хорошо встретить тебя!

Он повернулся к приоткрытой двери на кухню и позвал:

– Труди, гость здесь! Неси чай скорее!

Обернувшись ко мне, бармен развёл руками:

– Мы собираемся иметь чаепитие. Если ты не хочешь вино, конечно. Впрочем, его нет всё равно. А вот и Труди!

Впав в оцепенение, я наблюдал за немолодой кудрявой женщиной, которая водрузила на стойку огромный керамический чайник с вычурными узорами. Из его носика струился ароматный пар.

– Готов отчаяться, дорогой? – с сочувствием проговорила Труди, разглядывая мою физиономию. – Погоди, придержи мысли. Потихоньку разберёшься, не всё сразу. – Она говорила по-нашему намного лучше Тэда, оставался лишь слабый акцент. Он объяснял их нездешние имена – и только это.

На стойке появились три фарфоровых чашки, и хозяйка ловко разлила по ним горячую янтарную жидкость. Бросив в чашки себе и Тэду по паре кусков сахара, она вопросительно взглянула на меня.

– Один, не люблю слишком сладкий, – на автомате отозвался я.

Одинокий кубик послушно совершил суицид в кипятке, и я развеял его останки ложкой.

– Смотри на него, он за старое опять, – мягко пробурчал Тэд. – Нет, чая недостаточно здесь. – Я думаю, лучше сразу перейти к делу, чтобы его бедная голова имела занятие.