Яна задумалась. Да, она понимала. Она отлично помнила эту логику, родительскую, – мы тебе даем то, что считаем нужным, и берем от тебя то, что хотим. Помнила логику Стаса, которого любила так долго – он никому ничего не должен совсем и никогда. Даже Сашка, ее лучший друг, ее муж, не считал нужным делать для нее что-то. Надо – возьми сама. Речь не о материальных благах, а именно о потребности любить, разговаривать, быть вместе, делать вместе то, что интересно. Маринка, подруга Маринка. Ей нужно было плакаться, жаловаться. И она это делала. А Яна? Что нужно ей? И кому можно об этом рассказать? Она так давно привыкла довольствоваться малым, что и сама не знала, чего ей не хватает.

Столик, за которым они сидели, был небольшой, квадратный, из брашированного дерева. Задумавшись, Яна гладила пальцем твердые теплые лакированные прожилки древесины, составляющие причудливый узор из соединяющихся друг с другом параллельных дорожек. Вот такие дорожки – это судьбы людей. А вот ее дорожка – отдельная, ни с кем не соединяющаяся по-настоящему, как отдельно сама по себе существующая, но никем не изведанная, ненужная, пустая.

Под столом она чувствовала тепло ноги своего собеседника. Их ноги не соприкасались, но были, видимо, так близко друг к другу, что она могла его почти физически ощущать.

Ей показалось, что этот человек, возможно, первый в ее жизни, который может ей что-то дать. Она почувствовала это через тепло его ноги, через странный изгиб лежащей на столе ладони.

Яна подумала, что готова влюбиться в него, но как-то умом, а не телом.

– Вы думаете, самодостаточность – плохо?

– Нет. Я думаю, что это отлично. Если правильно расшифровать. А еще я знаю, что люди связаны между собой. Мы все взаимодействуем, это необходимо нам, как кислород, как пища, но не так материально, чтобы невозможно было бы отвергнуть этот факт. Взаимодействуем сейчас мы с вами, я чувствую ваше внимание, вашу энергетику, вашу сосредоточенность. Она придает мне бодрости и сил гораздо больше, чем вкусный кофе в красивой кружке. Точно так же, как вы наверняка чувствуете мою, я очень надеюсь на это. Улыбаясь, вы взаимодействуете с официантом, а он с вами, улыбаясь вам в ответ. Это легкое, ничего не значащее взаимодействие, но не менее важное. Мы как переливаем жидкость из одного стакана в другой, смешивая, добавляя новые вкусы, и оно прекращается, когда мы сталкиваемся с откровенной незаинтересованностью и нежеланием пополнить ваш стакан. Чтобы было чем его наполнить, человек должен быть самодостаточен, интересен, но в то же время готов поделиться с вами своей жизненной силой. Это должно быть как сообщающиеся сосуды. Если все время только отдавать, останешься ни с чем. Есть люди, у которых ее через край, они расплескивают ее всем, кто рядом, и не понимают, что мало получают взамен. Это очень сложный взаимообмен, не все так однозначно, но я уверен, вы понимаете, о чем я говорю.

Герман говорил потрясающе простые вещи простым языком. Яне казалось, что она знала это всю жизнь, и всю жизнь именно эта несправедливость внутренне обижала ее, а раскрыть сути она не могла. И вдруг вот включился фонарик. Она поняла. Наверное, ее лицо как-то изменилось, и Герман поспешил сменить тему.

– Яна, не расстраивайтесь. Я вам все это говорю вообще не для того, чтобы вас расстроить или как-то сбить с толку. Я хочу предложить вам сотрудничество, которое позволит вам более углубленно и с этой темой разобраться, и кое-чему научиться еще, и заработать денег. Как вам такое?

– Такое… Не знаю. Неожиданно. Я правильно понимаю, что вы за этим меня сюда пригласили?