– Но ведь это не точно? – раздался голос с задних рядов. – Особенно, когда нет письменных свидетельств?

– Считаете, письменные свидетельства залог точности? Представьте тогда, что придется изучать нашим потомкам, ориентируясь на тот же Интернет. Мы ведь и сами не знаем, что происходит – хотя, пожалуй-ста, есть и письменные источники, и видео. Культурный слой в этом смысле гораздо более объективен. Особенно сейчас, когда появились…

– Маги? – опять меня перебили, но я не протестовала. Лекции в формате своеобразного диалога нравились мне даже больше.

– Вообще-то, я хотела сказать "современные приборы". Но маги тоже пойдут, тем более, что их как современный прибор и рассматривают.

Пара смешков. И робкий голос Маши, которая еще в начале недели пересела на первый ряд:

– И что же могут маги?

– Зависит от дара. Но, даже если его нет, сама магия помогает – на уровне интуиции – нащупать нужное направление для, условно говоря, лопаты. Где, что искать, куда смотреть и, главное, что в этом видеть – это может подсказать любой маг, если разбирается в предмете.

– А дар?

– Например, хорошие артефакторы могут не только сделать новую вещь, но и, практически без исследований и приборов, определить, для чего предназначался тот или иной предмет – даже если он не был магическим. Те, кого принято называть «нюхачами» считывают прошлое с материи, и как раз незаменимы в случаях, когда письменные источники противоречат друг другу. Аналитики…

Я улыбалась, рассказывая про это, и сама погружалась в прошлое…

…Яркое солнце пронзает, кажется, каждую пылинку.

Я сижу в тени навеса и, высунув язык, выполняю ответственное задание.

Маленькие пальчики действуют довольно неловко, но мне все таки удается справиться и очистить с помощью кисточки и маленькой лопатки небольшой камушек.

– Владка, – зовет мама и я поднимаю голову. Она стоит неподалеку, в запыленной шляпе, и отряхивает руки. – Пойдем обедать уже.

Я с сожалением смотрю на камушек:

– Сейчас, мам!

И снова смахиваю почти невидимые песчинки с каменного кусочка неправильной формы. А потом беру его в ладошку и зажмуриваюсь, пытаясь представить, как меня учили, откуда он выпал.

И почти сразу перед глазами возникает большой каменный дом, в котором, как тени, перемещаются люди.

Это настолько удивительно, странно, страшно и неожиданно, что я в испуге отбрасываю источник волшебства и открываю глаза.

Передо мной, на корточках, сидит мама и восторженно улыбается.

– Увидела?

Я осторожно киваю. А она поднимает камень, поглаживая его, как величайшую драгоценность…

После лекции я зашла ненадолго на кафедру, а потом в туалет – привести себя в порядок. Критически осмотрела пучок, свободную одежду, которую я давно уже воспринимаю как определенную защиту. Накрасила губы и тут же стерла с них помаду.

Это глупо, но я нервничала перед встречей с Максимом.

Понимала, что он ничего мне не может сделать, но… Слишком много странностей происходило в последнее время. И это его приглашение в странности тоже попадало. Будь оно хоть по делу, хоть – я вздрогнула – по другому поводу.

Нервно облизнула губы, поправила очки и быстро пошла в сторону выхода из университета.

Две остановки на метро, неспешная прогулка и вот я уже внимательно смотрю на деловой центр, где компания «АрсАрх» занимает целый этаж.

Да уж, нейтральная территория. Но я сознательно предложила встретиться именно в его офисе. И сознательно не стала ничего читать ни про него, ни про его компанию.

Мне нужны был следы. Эмоции. Запахи, чувства, вкусы. Не загрязненные никакими «письменными источниками». Я все посмотрю потом – и в открытом, и в закрытом доступе – но сначала только чистое восприятие.