Разговорившись с друзьями о политике, он полностью забыл о моем существовании. Я осталась в полном одиночестве, но мне не хотелось стоять рядом с мужчинами, не имея возможности принимать участие в разговоре, ведь политика не женское дело. И я решила прогуляться до дамской комнаты, чтобы «припудрить носик».

Проходя мимо компании мужчин, я заметила, как один из них посмотрел на меня, но не так, как большинство – поедающим и поглощающим взглядом, как смотрит собака на кусок мяса. Нет, он смотрел на меня так, будто я последняя надежда человечества, самое прекрасное и необыкновенное, что он видел в своей жизни. Он не глазел на мою грудь, талию или шею, – он смотрел мне прямо в глаза. Он застыл на месте, не смея шевельнуться, его дыхание остановилось, и лишь когда я прошла мимо него, он смог выдохнуть. Я почувствовала, как мои щёки вспыхнули и покрылись густым румянцем от его пристального взгляда. Никто и никогда ещё не смотрел на меня так. С улыбкой на лице я зашла в дамскую комнату и села на кресло. Я знала этого мужчину. Русский аристократ, Александр Вишневский, приехавший во Францию три недели назад.

Его взгляд прожёг меня насквозь, сердце сжалось в груди, меня одолевали чувства и эмоции, которых я раньше никогда не испытывала. Что это было? Я терялась в догадках, мысли сбивались, и мозг отказывался работать в правильном ритме; и думать логично на тот момент казалось абсолютно не логичным. Пока думы разрывали меня на части, я ощутила, что моё тело желало Александра. Он тот, кто мне нужен, он и только он сможет сделать меня счастливой.

Что за греховные мысли! Я замужем! Впервые меня посетила мысль об измене, я не могла думать ни о чём, кроме его глаз цвета тёмного шоколада. Мне хотелось в них утонуть, уйти в небытие и не возвращаться. Я даже и не подозревала, что взгляд, всего лишь один взгляд способен сотворить подобное с женщиной.

Поднявшись с кресла, я подошла к зеркалу, щёки пылали, предательски выдавая меня. В отчаянии я схватила полотенце и смочила его край в холодной воде. Отжав, приложила его к лицу и провела по шее. Прохлада действовала освежающе, и щёки вернули естественную окраску. Расслабившись, я повесила полотенце на крючок и, набрав в лёгкие побольше воздуха, вышла из уборной. В коридоре нос к носу я столкнулась с Александром, и меня снова обдало жаром.

Он ожидал моего возвращения, облокотившись о стену. Заметив, что я выхожу из дамской комнаты, он медленным шагом двинулся мне навстречу.

– Мадемуазель… – робко произнёс он.

– Мадам, – поправила его я. – Моё имя Жизель де Фон.

– Простите, мадам, – он опустил голову, – я думал вы дочь Анри де Фона…

– Вы ошиблись, – вздохнула я и добавила: – Я его жена.

– Возможно, вам покажется мой вопрос глупостью или наглостью, но я не могу не спросить.

– Что же вас так гложет?

– К сожалению, мне нужно покинуть бал, но я был бы признателен вам, если бы мы смогли с вами встретиться вновь.

– Вы, надеюсь, отдаёте себе отчёт в том, что я замужняя женщина?

– Конечно. Но сердцу я не могу этого объяснить. Я должен вас увидеть вновь, Жизель. Прошу, – он посмотрел на меня глазами полными надежды.

Я заколебалась с ответом. Здравый смысл говорил – нет, но рядом с Александром я теряла рассудок.

– Хорошо, – кивнула я. – Завтра в полдень у Собора Парижской Богоматери.

– Благодарю вас, – засиял он.

Нежно взяв мою ладонь в свою, он поцеловал её. От прикосновения его горячих губ по коже побежали мурашки. В смущении я отвела взгляд.

– Меня зовут Александр Вишневский, – произнёс он, улыбаясь.

– Я знаю, – ответила я.

Поклонившись, он исчез в многолюдном зале.