– Какой разговор?

– Завтра узнаешь. Подожди меня.

– Обязательно подожду.

В другое время Алексей, возможно, задался бы вопросом: зачем Тарасу Александровичу приезжать сюда в воскресение вечером? Ведь он никогда раньше не приезжал в Барханы чаще, чем раз в месяц. Какой важности дело могло изменить его распорядок?

Но Алексей был слишком беспечен по натуре и воспринимал жизнь только в плоскости «выгодно не выгодно». В словах начальника он не уловил угрозы, и поэтому не заметил громадных и чернейших туч, нависших над ним в этот момент. Он не мог предположить сейчас, что отныне вся его жизнь раскололась на две половины. Одна из них, в которой было всегда тепло, сытно и весело, закончится завтра вечером. И завтра же вечером начнется другая половина, несущая испытание, которое выпадает хотя бы один раз в жизни на долю всех людей…

Когда Тарас Александрович уехал, Алексей решил прогуляться по Барханам. «Может артистку встречу!» – весело подумалось ему. Он тут же вспомнил лицо этой важной фифы на собрании. Ни в одном фильме он ее никогда не видел. «Может быть, она какая-нибудь балерина?» – предположил Алексей.

– Здраствай, Лексей Михалыч, – приветствовали его два таджика, расчищавшие улицу.

Алексей величественно кивнул им головой, махнул рукой, чтобы не отвлекались, и последовал дальше. Он зигзагами шел по поселку, не пропуская ни одной его улицы.

«А футболист сильно изменился», – продолжал Алексей думать на ходу.

Вадима он видел всего несколько раз. Гораздо чаще ему приходилось общаться с его женой. Катерина до кризиса заказывала много всяких работ и имела видимость богатой клиентки. Поэтому Алексей был с ней всегда учтив. Его таджики и дом ей паклей законопатили, и канализацию провели, и электрику, и много других работ сделали. Она тогда была совсем другой – улыбалась, звонила каждый день на мобильный, говорила вежливые слова, советовалась по любому поводу…

А потом, когда кризис грянул, она вдруг такой сварливой стала, хуже, чем Генерал. И это ей не так сделали, и то не эдак. Деньги, наверно, кончаться стали, вот она и хотела за бесплатно хоть что-то еще заполучить. Но Алексей, когда его о чем-то забесплатно просили сделать, словно глухим становился. С какой стати я ей еще что-то переделывать стану? «Халтурщики вы!» – так и выпалила она однажды прямо ему в лицо. Даже Тарасу Александровичу жаловалась. Говорила, что и дренаж ей прокопали неглубоко, и стены законопатили абы как, и труба у нее какая-то протекла, и камин дымит, и батареи не греют, и то, и се, и третье, и десятое, и во всем этом виноват только он – Алексей. Деньги, якобы, содрал, а результата нет. Алексей на нее тоже сильно обиделся. Дура озлобленная. А какой тебе результат нужен за твои копейки? Наверно, этот футболист так запил, что даже на бабу свою сил не остается никаких, вот и злая она такая. Алексей про себя так и прозвал ее – Злючка…

«Надо познакомиться с ним, – решил он, выйдя на ту улицу, где жили Агеевы. – Наверняка у него какие-то старые связи остались. Может, на футбол задарма схожу. С паршивой овцы хоть шерсти клок, – он даже хохотнул в голос от такой мысли. – Только надо с ним как-то похитрее», – подумал он напоследок.

«На свете счастья нет, но есть покой и воля»

Кодекс Снеговика.

Машины, возвращавшиеся после собрания, одна за другой проезжали мимо детской площадки, и каждая замедляла ход. Вадим так увлекся, что не замечал внимания аборигенов.

Снежная баба получилась на загляденье. Правда, была она немного кривоватая, но зато живая, то есть в ней чувствовался какой-то характер. Вадим и не предполагал сначала, что получится так хорошо. Он думал как-нибудь отбыть номер, а на самом деле вышел маленький шедевр….