Кэл – «Со мной проводить свое время станет только полный идиот или неугасающий кони!»

Демар – «Не совсем. В смысле, я совсем не идиот… на свой вкус. С вами я не собирался проводить время. У меня также в расписании запланировано ожидание своей очереди, еще несколько минут – и пойду. Я обратил внимание, что сегодня по плану короткая встреча со знаменитостью, поэтому коротаю время, как и положено, еще и с вами. Кое-что интереснее ждет меня там, за нашим разговором, – сказал он, указав на расположенный в двадцати метрах к дальней комнате вход в помещение без таблички. – Когда следующая игра?»

Кэл – «Вы так много говорите! Время еще не вышло? Я потерял смысл услышанных слов. Игра моя или «Нарушителей»? Сегодня про них говорят все. Лихорадка перекинулась и сюда?»

Демар – «Ваш репортаж, конечно».

Кэл – «Откуда мне знать? Может, именно команды».

Демар – «Мне не сильно интересен этот набор действий Дж. Я это даже игрой назвать не могу. Хотя героев дня сегодняшнего встречают как на инаугурации. 5522 прибыл незадолго до вас. Остатки этого мужчины отвели в выделенную комнату нашего салона. Кто выйдет наутро, два сердца или три, а, может, четыре, я уже не уверен».

Кэл – «Если у тебя есть деньги, ты можешь пойти куда угодно, хоть на хуй».

Демар – «Спасибо, я это учту».

Кэл – «Мой ближайший комментарий через два дня на игре «Следопытов» с кем-то. Подключитесь?»

Демар – «Да, конечно, до конца этого месяца в моей волне все матчи с вашим участием. Хотел лишь побыть еще несколько мгновений в вашей компании. Отлично, мистер Броед! В ваших словах, Кэл, есть немало человеческих эмоций. Спасибо вам за это».

Кэл – «Хм, ну и странный ты гей! Именно потому мы и увиделись в этом месте, где все меньше возможности для подобных эмоций?! Твой счетчик тройной по тарифу моего репортажа. Еще и притворился моим корешем… Вижу по твоему кони, что палио взяты взаймы у Бастиона. Нужна была еще одна доза в этом сортирном обществе?»

Демар – «Люди всегда при других должны быть сильными, красивыми, уверенными, интересными, а когда они наедине с собой, вдалеке от посторонних, то могут выдохнуть и стать слабыми. Странными. Сегодня я веду себя, как хочу, а вы оказались здесь тоже неспроста, мистер Бродер. Взаймы. Только я смогу все отдать».

Кэл – «Ну что же, тогда желаю вам удовольствия!»

Демар – «Удовольствие идет от чего-то, что находится за пределами нас самих. Я предпочитаю получать радость, держать ее внутри и подпитывать».

Кэл – «Как нелепо это звучит в дрочильном салоне. Ты такой умный?»

Демар – «Мне просто хотелось подурачиться».

Кэл – «А на самом деле?»

Демар – «На самом деле я понимаю, как многого я не знаю и как хотел бы узнать».

Кэл – «Получается, ты вообще ничем не можешь похвастать и мало что загрузил в свою башку?»

Демар – «Не совсем, ведь я дошел сюда к разговору с тобой. Те, кто ничем не может похвастать, не доходят до этого момента, ужасный и страшный Кэл Бродер!»

Кэл – «Ты точно гей!»

Демар – «Я бы добавил про удовольствие. То, что его приносит, легко обрубить человеку, и уже в другой раз это может причинить боль или просто исчезнуть. Я против боли от исчезновения удовольствия».

Кэл – «Поэтому отсюда и не уходишь?»

Демар – «Поэтому предпочитаю называть вещи другими именами: чтобы обманывать себя отсутствием боли».

Кэл – «Тогда пусть гребаная радость не покидает нас, а удовольствие пойдет на хер отсюда!»

Демар – «Все люди разные, кому-то нужно только удовольствие, но чтобы от радости не оставалось следов…»

Кэл – «Послушай, почему все говорят, что все разные? В случае какого-то кромешного пиздеца все говорят про всех. Никто ж, блять, не говорит про себя, что он такой сам по себе не разный, ёб его же в сраку бий. До чего же тупые люди, да все из людей…»