Тёзка чуть успокоилась. Господин директор был проводником, как директора всех учебных заведений; он не повторял сказанного, не повышал голос, не наказывал виновных – всем этим занимался его помощник. Затемнение на стеклянной двери рассеивалось дважды в день, но никто из перспективных не мог сказать, как выглядит кабинет господина директора – они старались не задерживаться под винтовой лестницей. Тёзка никогда не слышала ни звука со второго этажа, но знала, что оттуда видно всё, что происходит в школе, в их районе и в мире, ограждённом Мусорными стенами. Она молча перебирала в памяти свои возможные ошибки и кляла себя за ночную прогулку с Фантазёром, а из вентиляции пахло маслом и слышался чей-то тихий храп – за стеной начинались жилые квартиры. Этажом ниже, прямо под ними расположился магазинчик напитков, и Тёзка пообещала себе, что если её не отчислят, то она купит себе дынной газировки со льдом, а к ней – горячей карамели. Тут темнота перед ними пропала и оказалось, что никакой двери вовсе не было. По приказу господина помощника они все вошли в кабинет и встали у порога.

В кабинете вдоль стены тянулась магнитная полоса, а к ней тонкими граням крепились пластинки с личными делами перспективных, отчёты, памятки… Документы плотными рядами занимали почти всю стену, и свет причудливо преломлялся через них. Тут же стояли горшки с живыми деревьями, холодильник и микро-повар на два отсека: горячий и холодный. Стекло горячего отсека запотело, оттуда жарко пахло красным луком и сахаром. В холодном измельчался салат. На большом полукруглом столе был идеальный порядок, от него шла деревянная массажная дорожка, которая скрывалась за плотной занавеской из бисерных нитей. На другой стене раскинулась карта и Тёзка опознала на ней территорию их перспектума. По карте двигались разноцветные точки, больше всего их было в аудиториях. В другом конце кабинета чернела шахта лифта. Откуда-то сверху послышалось его тихое гудение.

– Склоните головы, – велел господин помощник.

Они ждали господина директора, но лифт всё ехал и ехал. Тёзка дерзко скосила глаза на шахту и представила себе, что тоннель проходит через весь небоскрёб и что лифт едет от самой крыши. Тут в шахте показалась платформа с креслом, а с него поднялся тучный человек. Он шагнул в комнату. Всю его выбритую голову, лицо и руки покрывали жёлтые татуировки с чёрной каймой. Господин помощник поспешно приложил кончики пальцев ко лбу и перспективные повторили священный жест за ним.

Господин директор кивнул им головой и улыбнулся.

– Рад видеть вас в добром здоровье.

Он сел за стол и положил ладонь на стопку прозрачных карточек, которые зажгись слабым голубым светом.

– Да, только самые достойные, – продолжал он, – И я не буду томить вас ожиданием, а скажу сразу: вы здесь потому, что прошли на следующий уровень отбора.

Тёзка не сразу поняла смысл сказанного, но через минуту уже обнималась с другими перспективными. Счастье переполняло её, она работала изо всех сил – и добилась своего. Теперь можно прекратить опасную гонку, ведь в любом случае её ждёт блестящее будущее.

– Порядок, – холодно напомнил господин помощник и постучал длинным ногтем по наручному браслету, – у меня тут всё учтено.

Перспективные смущённо вернулись на места.

– Вы больше не вернётесь в свои классы, – сказал им господин директор, – и будете учиться на этом этаже, отдельно от остальных. Ваше довольствие уже увеличено, ведь вы – самые способные, упорные, сообразительные, здоровые в нашем перспектуме.

Он сказал «наш перспектум», он говорил с ними почти как с равными – и Тёзка запоминала каждое его слово, чтобы обрадовать Матушку вечером.