- Ты нас напугала.

- Целитель, тебе ли бояться упавших в обморок леди?

Я чуть повернула голову, удивляясь тому, что такое простое движение едва получилось. И увидела обладательницу ворчливого голоса. Высокая, как и все фейри, с копной светлых волос, в длинном платье из плотного зеленоватого материала. Она стояла ко мне спиной и что-то наливала, судя по бульканью.

Аерона сидела рядом со мной и стискивала мои пальцы почти до боли. Правда, воспринимала я это несколько отрешенно. Наверное, так чувствует себя человек после наркоза. Все плывет, сознание туманное и хочется закрыть глаза.

- Целитель, дай ей выпить это. Взбодрит на некоторое время.

Рыжий молча взял у подошедшей большую коричневую чашку, выдолбленную из камня. Аерона помогла мне сесть, а я в свою очередь внимательно разглядывала незнакомую женщину. Что-то не так было с ее лицом. Вроде все на месте, явных уродств нет, как у многих увиденных мной фейри. Но чувство дискомфорта возникало, когда я разглядывала ее довольно приятные черты. Потом только дошло: взгляд. Мутно-желтые белки и темный крохотный зрачок создавали жуткое впечатление. Она зрячая? Судя по тому, как незнакомка разглядывала меня – вполне.

- Глаза мои смущают? – спросила она. Я молча кивнула, так как говорить пока не могла и не хотела. Дикая лень разливалась по телу.

- А у меня были красивые глазки, - продолжила незнакомка, - синие, огромные, в них мои любовники любили смотреть. А потом уже они испортились. Целитель, напои ее.

Я состроила вопросительный взгляд, переведя его на Джиоллэйдха. Тот кивнул и неожиданно мягко проговорил:

- Давай, Аврора, это вернет тебе силы. Я привел тебя в себя, но это все.

- А почему? – вмешалась незнакомка, - а все потому, что не умеют целители лечить то, что здесь.

И она постучала согнутым пальцем по своей груди. Ногти у нее оказались довольно длинные и заостренные, как у хищной птицы.

- Душа у тебя, деточка, не на месте. Да и магия с душой не слишком дружат. Оттого нам, фейри, проще. Я – Мирна. Думала уж, не увижу больше никого из вас.

Я как раз пыталась проглотить довольно горький напиток. Закашлялась и часть вылила на одеяло. Рыжий тихо выругался и велел допить до конца. Пришлось подчиниться, так как валяться безвольной тряпкой мне не хотелось.

И правда, понемногу слабость стала отступать. Не сразу, конечно, но легче мне становилось. Я откинулась обратно на подушки и спросила.

- Кого «нас»?

Взгляд Мирны стал странным, ушедшим в себя. Но она продолжала улыбаться и стоять рядом.

- Вас, деточка. Переход обратно мне немного повредил мозги, но я помню, как ухаживала за вами. Хорошенькие такие, маленькие, плакали редко.

- А кто я?

Мирна пожала плечами и продолжила, чуть покачиваясь из стороны в сторону:

- Девочка, - бормотала она, глядя в никуда, - маленькие такие, хорошенькие… много, очень много. И комната красивая…светлая… белая… с радугами. Много детишек… много… много. Я вас любила… любила и уха… ухаживала.

Аерона подскочила к ней и осторожно, но решительно заставила сесть в кресло, неподалеку от кровати. Мирна не сопротивлялась, она вся ушла в свой мирок. Лишь продолжала говорить и говорить:

- И ведь одна с вами справлялась… одна. Все одна да одна. А вас много.

- Мирна, - позвала я тихо, но рыжий прижал палец к губам и покачал головой, потом ответил:

- Она тебе сейчас ничего не скажет, Аврора. Видишь, у нее психика повреждена. Этого я не мог предвидеть.

- Но может она все же скажет, кто я такая?

- Много деточек, - ввинчивался мне в мозг голос Мирны, - хороших деточек. А потом р-р-раз и все… и я одна. Где мои деточки?!