Кост закрыл глаза. По всей вероятности, это было бы слишком просто.

– Уже фигурирующая в картотеке?

– Да. Франк Самой, родился пятнадцатого марта восемьдесят второго. Посылаю вам отчет по почте.

Франк Самой. Кост порылся в полицейских файлах. Ничего серьезного. Мелкий наркоторговец, за которым числились истории с небольшими дозами. По сравнению с обычными клиентами он почти заслуживал звания хорошего парня. В розыске не находился, в тюрьме никогда не был, счастливый обладатель красного «БМВ» 633-й модели 1982 года выпуска – совпадает с его годом рождения.

Вероятность наличия другого мертвеца, будто привидение, витала над божественной статистикой. Дамиани восприняла это достаточно скверно, и Кост получил недвусмысленное приглашение действовать как можно быстрее. Он отправил Сэма и Ронана проверить адрес владельца залитого кровью свитера и сказал Обену связаться с больницей Жана Вердье, чтобы узнать, в каком состоянии находится Спящий Красавец.

Немного взвинченный дежурный интерн умолял его поторопиться: гигант проснулся и уже начинал буянить.

Наблюдатели на городских площадях свистели, завидев его машину – хотя та была без номеров, – предупреждая дилеров о присутствии полицейских. Мальчишки, ростом не выше ящика для писем, принимались кричать:

– Арте́на! Артена![13]

Чтобы получить работу наблюдателя, надо быть хорошим физиогномистом, и на этот раз двоим субъектам с не самой приятной внешностью это удалось выше всяких похвал. О, эти поездки по мосту Бонди с ватагой нищих калек на всех светофорах, слетающихся на красный свет! Мост Бонди, страна чудес…

Они припарковались у ступенек отделения судебной медицины и вошли в здание с выцветшей краской на стенах и драным линолеумом. Кост остановился перед газетным киоском, затерянным в углу вестибюля.

– Хочешь взять ему что-нибудь почитать? – пошутил Обен.

Тот не отреагировал. Его внимание сразу приковал к себе заголовок «В парижском морге воскресают мертвые». Проиллюстрированный фотографией Института судебно-медицинской экспертизы на фоне угрожающе мрачного неба, будто это дом с привидениями. Кост подумал о Леа Маркван. В течение дня он позвонит ей.

Обязательно.

Капитан пробежал глазами заголовки, пока Обен предъявлял полицейское удостоверение в медицинском секретариате. Медсестра шаркающей походкой проводила их к палате номер 21, а затем, ни слова не говоря, развернулась и ушла.

Вытянувшись на животе, Бебе Кулибали встретил их появление ворчанием, в котором Кост разобрал только слово «фараон» с парой ругательных эпитетов в качестве знаков препинания.

Кост присел рядом с ним на кровати, на которой пациент едва умещался.

– Итак, тебя зовут Бебе Кулибали, тебе двадцать семь лет, твоя площадка для игр – кварталы Поль-Вайян-Кутюрье, и вчера вечером… – он поискал наиболее правильные слова, – тебя по меньшей мере жестоко избили и покалечили. Это серьезно. Понимаешь? Знаешь причину?

– Ни одной.

– Это не ответ. Кто бы мог это сделать?

– Знать бы… Обещаю, разберусь с этим сам.

– Ага, вижу, прямо весь из себя мститель… Ты знаешь Франка Самоя?

– Никого я не знаю.

– Однако на тебе был его свитер.

На лбу гиганта образовались две большие морщины, позволяющие предположить, что тот пытается поразмышлять. Это могло занять какое-то время. Кост снял пальто и устроился на подлокотнике кресла, а затем продолжил:

– Слушай, я понимаю, что ты нас не особенно любишь, и, уверяю тебя, мы относимся к тебе точно так же. Но мы оба оказались в той ситуации, когда должны сделать над собой усилие. Ты – чтобы поговорить со мной, а я – чтобы найти мотив для расследования, где жертва – ты, грабитель, переквалифицировавшийся в наркоторговца. А серьезно, какой у тебя рост? Почти два метра? Как ты мог допустить, чтобы тебя похитили?